Призрак Перл-Харбора. Тайная война
Шрифт:
Ротмистр был занят разговором с высоким темноволосым господином. Увидев Люшкова, он не смог сдержать удивления и воскликнул:
— Генрих, это чудо! Ты ходишь!
Высокий обернулся к Люшкову. Удивленно-радостный взгляд Ольшевского заставил его поморщиться. Но Павла это не смутило. Нахально сунув руку, он представился:
— Прохор!
— Генрих Самойлович, — неохотно назвал себя Люшков.
— Извините за беспокойство, но я так рад нашей встрече. Это такая удача!
Люшков и Ясновский недоуменно переглянулись.
— Господа, к кому я
— Мы-то здесь причем? — недоумевал Ясновский.
— Господин Чжао поставил Генриха Самойловича на ноги!
— Как видите, — буркнул Люшков, напоминание о болезни испортило настроение.
— Генрих Самойлович, это поразительно! И что — никаких болей? — продолжал допытываться Прохор.
— Не жалуюсь. Извините, молодой человек, но я тороплюсь, — свернул разговор Люшков и, бросив деньги на конторку, вышел на улицу. Ольшевский отступил к окну. Ясновский смахнул сдачу и покинул аптеку. Павел с трудом дождался, когда они сядут в машину.
Прошло два дня, как из Москвы пришел ответ на запрос Дервиша о болезни Люшкова. И надо же такому случиться — они столкнулись нос к носу. В том что это был он, у Павла сомнений не возникало. Фигура, осанка и глаза, их никак не изменишь, и, наконец, имя и отчество — все совпадало. Как только машина с Люшковым скрылась за углом, Павел поспешил на квартиру Свидерских. Доктор находился на месте, он попросил его разыскать резидента, а сам возвратился в контору.
Незаметно прошмыгнув мимо кабинета Ван Фуцзю, — частые отлучки вызывали у него раздражение — Павел заскочил к себе в конторку. Вытащив из шкафа толстые гроссбухи, он засел за работу, но не мог сосредоточиться над столбцами цифр — все мысли занимал Люшков. За этим занятием его застал Дмитрий. Он тоже искал резидента. На только что завершившейся явке с Леоном тот сообщил «убойную информацию».
Судя по ней, жандармское управление затеяло с советской резидентурой свою игру. Дулепов с подчиненными по нескольку раз на день появлялись в здании и надолго запирались в кабинете Сасо. Зачастили туда и офицеры из разведотдела штаба Квантунской армии — подполковник Ниумура и майор Дейсан. О чем они вели разговоры, Леону не удалось узнать. Но позже в разговоре с Сасо тот обронил фразу, которая дорогого стоила. Раздраженный всей этой суетой он бросил в сердцах: возня с планом «Кантокуэн», затеянная разведотделом, свелась к сотрясанию воздуха.
И это было еще не все. Накануне Леон встретил в городе Люшкова. Свое появление тот отметил грандиозной пьянкой и шумной дракой в ресторане «Тройка». События развивались с такой калейдоскопической быстротой, что требовалось немедленное участие Дервиша. Первым адресом, куда они заглянули, стал дом Свидерских. Доктор успел оповестить резидента, и он с нетерпением ждал Павла. Его появление вместе с Дмитрием вызвало на лице Дервиша недовольную гримасу — руководителям резидентуры из соображений безопасности собираться в одном месте без острой необходимости было запрещено. Но дело до разноса не дошло, вмешался Свидерский и пригласил
— Глеб Артемович, их не кормить, а хороших плетюганов всыпать им надо! Совсем разболтались, — проворчал Дервиш.
— Саныч, на голодный желудок много не навоюешь. Поужинаем, а там видно будет.
— Ох, и добрый же ты, Глеб Артемович; гляди, как бы без зятя не остаться.
— Это кто тут меня замуж выдавать собрался? — из верхних комнат донесся возмущенный голос.
По ступенькам лестницы застучали каблучки, и раскрасневшаяся Анна, сжав пальцы в кулачки, решительно двинулась на Дервиша. Ее лицо горело румянцем, брови изогнулись гневной дугой, а на щеках появились задорные ямочки. Свидерский усмехнулся в бороду, сложил руки на груди и снисходительно сказал:
— Сам виноват, Саныч, прогневил львицу, теперь защищайся.
— Сдаюсь, согласен на ужин, — рассмеялся Дервиш и, обняв девушку, ласково сказал:
— Ты уж нас извини, Аннушка, мы сначала посекретничаем, а потом непременно отведаем твоего знаменитого пирога.
— Э, нет, чаем от нас не отделаетесь, — не уступал Свидерский.
— Хорошо, уговорили, накрывайте стол, — сдался Дервиш и направился к лестнице.
Вслед за ним — Дмитрий с Павлом, поднялись на второй этаж и зашли в кабинет Свидерского. Дервиш плотно прикрыл дверь и, не стесняясь, дал себе волю:
— Вы что, совсем сдурели? Мальчишки! Федорова вам мало? Контрразведка на пятках висит, а вы в обнимочку по Китайской прогуливаетесь…
— Саныч! Саныч! — пытался вставить слово Павел.
— Что, Саныч? Если на себя наплевать, так о других подумайте. Квартиру доктора хотите провалить? Не мне вам объяснять, что мясники Дулепова сделают со стариком и Анной.
— Но такого случая может и не представится, удача сама в руки прет! — горячился Дмитрий.
— Какого такого случая? Какая еще удача? Смотри, чтобы в другом месте не поперло, тогда никаких штанов не хватит!
— Люшков в городе объявился! — выпалил Павел.
— Да?.. Где? — Дервиш забыло нарушениях конспирации.
— В аптеке Чжао.
— Какого черта его понесло?
— Болячку лечил.
— Откуда знаешь?
— Сам сказал.
— Кто, Люшков? — изумился резидент.
— Он самый, — подтвердил Павел.
— Ты с ним говорил?
— Как с вами.
— Ну, авантюрист! Ну, авантюрист! Ну…
— Все нормально, Саныч! У него никаких подозрений не возникло, — заверил Павел и предложил: — Там надо организовать засаду!
— Засаду? — Дервиш задумался.
— Саныч, такого случая больше не представится! — наседал с другой стороны Дмитрий.
Резидент не спешил с решением, на его лицо легла тень, и он, покачав головой, ответил:
— Нет, ребята, что-то тут не так. Но не пойму, где собака зарыта. С чего это вдруг японцы вытащили Люшкова на свет божий?
— Не только вытащили, а еще и засветили. Леон сообщил, что он в обнимочку с Ясновским по кабакам ходит, а вчера в «Тройке» устроил пьяный дебош. К чему бы это? — задался вопросом и Гордеев.