Призраки Пянджа

Март Артём

Именно этот парень, невысокий, но крепко слаженный, брал у нас всех показания.

Насколько я помнил, его звали Артемом Гречкиным.

У сержанта было по-юношески округлое лицо с мягкими чертами, рыжеватые волосы, слегка выбивавшиеся из-под фуражки, и зелено-серые, внимательные и живые глаза.

— И снова здравия желаю, парни, — сказал я, когда приблизился.

Гречкин, записывавший что-то в маленький блокнотик, глянул на меня, но записей своих не прекратил. Только ответил:

— И снова здравия желаю.

— Нашли

что-нибудь? — обратился я теперь ко всем милиционерам разом.

Еще двое — худощавый парнишка, которому форма была явно великовата, и второй, молодой крупнотелый таджичонок со смуглым лицом — переглянулись.

Худощавый сказал:

— Да ничего такого: окурки, объедки. Бутылочные осколки.

— Ни крови, ни ножа. В общем, ничего подозрительного, — вклинился таджик.

— Так просто, нахрапом, их не взять, — сказал Гречкин, закрывая блокнот. — Скрылись, видать, через главный вход.

— Их почти никто не видел, — сказал худощавый милиционер и обратился ко мне: — Но знаешь, что я тебе скажу, товарищ сержант? Поселок тут маленький, все друг друга знают. Вот такая поножовщина тут — из ряда вон.

— Считаю, это те же самые, что к нам у ДК приставали, — сказал я.

Гречкин покивал.

— Раненный пока никаких объяснений не дал. Как очухается — возьмем.

— А как насчет поисков «по горячим следам»? — спросил я.

— Да каким следам? Следов-то и нету почти, — пожал плечами Гречкин. — А значит, и искать не по чему.

— Так и что вы собираетесь делать? — кивнул я ему вопросительно.

Милиционеры переглянулись. Гречкин карандашом сдвинул фуражку на затылок.

— А что делать? Опросим местных, может, кто че видел. Осмотрим место преступления, где с вашей Шишиги слили бензин. Может, еще чего и выясним. Короче — будем работать.

— Значит, такое тут, в Московском, редко случается? — спросил я.

— Редко, — покивал Артем Гречкин. — Все больше по мелочи: курицу кто украдет, фрукты на базаре свистнет. Детишки белье с веревки сымут. Ну или еще что в этом духе. Говорю ж: все друг друга знают. А восточные люди, они ж своеобразные. Пусть давно тут советская власть, а нравы ихние никуда еще не делись. Если один сосед другому что плохого сделает — жди нож под ребро. «Кровная месть», все дела. Потому тут все такие вежливые, уважительные друг к другу. Знают — обидишь кого, а потом тебя в ответ ой как обидят.

Гречкин осекся, заметив, как таджичонок смотрит на него с укором в темных глазах.

— Без обид, Хамзат. Это я так… — пробормотал Гречкин.

— Вот в другой раз карандаш у меня со стола стянешь, будет тебе «кровная месть», — криво улыбнулся таджичонок, которого назвали Хамзатом.

Гречкин на это растерянно рассмеялся, глянул на карандаш и опасливо убрал его в карман.

— Думается мне, парни, — начал я, — что, как я уже сказал, — все это одни и те же пациенты. Косят под дембелей, бедокурят. Старика хотели ограбить — значит, нужны деньги. Возможно, и бензин

слили они же.

— Хотят скрыться на автомашине? — задумался худощавый милиционер.

— Если уже не скрылись, — вздохнул Хамзат.

Я глянул на фонарик, что держал в руках худощавый.

— Мужики, а давайте в парк вернемся и вместе осмотрим место преступления. Где там это все случилось?

— У старого фонтана, — пробурчал Хамзат.

Артем Гречкин устало вздохнул.

— Товарищ сержант, а вам это зачем? Мы уже все осмотрели, — он взглядом указал на своих коллег. — Нету там ничего такого, за что можно было бы сходу зацепиться.

— Артем, ведь Артем же? — спросил я, заглянув ему в глаза.

Сержант Гречкин, кажется, слегка растерялся.

— Ну… Ну да.

— Слушай, Артем, тут у нас распоясалась какая-то бандитская кодла. Я считаю вот что: они заглянули в Московский, косят под дембелей, воруют бензин, чтобы уехать куда-то еще. И пока вы будете всех тут опрашивать, возможно, успеют смыться. Мы пограничники, опыт в следственной работе какой-никакой имеем.

Я хитровато ухмыльнулся милиционеру.

— Думаю, вам наша помощь может пригодиться.

Худощавый с таджичонком снова переглянулись.

Гречкин потер шею и сделал кислую мину.

— Товарищ сержант, так я и не понял: а это тебе вообще зачем?

— Артем, скажи, ты женатый?

Сержант милиции на миг округлил большие серо-зеленые глаза. Даже как-то смущенно замялся. Забормотал:

— Да нет еще. Вот… Собираюсь…

— Ну, значит, невеста у тебя все же есть. Ну тогда скажи: что б ты сделал, сержант, если б какая-то кодла к твоей невесте приставала?

— Так та девчонка твоя невеста? — посмурнел Гречкин, припомнив Наташу.

— Так точно.

Он отвел взгляд.

— Ну если б я в такой ситуации оказался, то достал бы таких гавнюков из-под земли.

— Вот и я достать хочу, — кивнул я. — А то в прошлый раз они больно быстро сдриснули.

Я обернулся к парку.

— Надо мне их найти. Ну или хотя бы проверить, действительно ли все обстоит так, как я думаю.

Гречкин нерешительно поджал губы. Переглянулся с остальными милиционерами.

— Не обижайся, товарищ пограничник, — сказал он. — Я понимаю, у вас там, на заставах, скучно бывает, но следственная работа — это тебе не игрушки. Не развлечения. Мы там уже все проверили, и вряд ли найдем еще что-то путное.

— А я тут не развлекаюсь, товарищ милиционер, — возразил я. — Ну лады. Тогда глянем сами. Ну если чего найдем — не обессудьте. Через нашего командира сразу твоему начальству доложим о находке. Весело получится, если погранцы за милицию их работу сделают, а?

Все милиционеры, как один, нахмурились.

— Ничего вы там не найдете, — сказал Гречкин.

— Может быть. Но за спрос денег не берут. Ладно. Пойду я. Бывайте, товарищи.

Я отправился было к своим, но Гречкин меня окликнул: