Призванный. Возможно, баллада.
Шрифт:
Брайан выдерживает паузу и заворачивает к концу.
– Пограничного замка солдатику, правда, не дали, потому как казенный нож в арсенал не вернул, от принцессы он сам отказался – таскай ее еще за собой. Плюнул на городские ворота и пошел себе дальше. Может, до сих пор где-то странствует.
В заимке воцаряется тишина. Долго царит, пока из наружной темноты, чуть ли не в самое окошко, кто-то, окончательно проснувшись, не принимается за свое:
– У-гу! У-гу! У-гу!
Ладно, пометим это ремаркой как восхищенные крики с галерки.
– Ну что, запомнишь новую редакцию? – интересуемся окольно старухиным мнением.
– Сам ее распространяй, – отвечает она, поджав губы. – Вот по дороге и повествуй всем встречным-поперечным;
– Злая ты, бабуся. Ведьма, поди, никакая не знахарка.
– Ну, коли с вами сапогастыми ужиться не смогла, получается, ведьма.
Старуха принимается шуровать кочергой в печи. Затем закрывает задвижку. Не поворачивая головы, спрашивает:
– Где ляжешь-то, брат Гримм? На полати сопреешь, наверное?
– Да я лучше на лавке, за столом. И никто случайно не заденет, а то у меня дурная привычка спросонья нож метать.
– Кому ты нужен, солдатик. Ежели мне вдруг мясца захочется, вон оно, куда как вкуснее, по кустам себе хрюкает. Завтра пойдешь через дубраву, убедишься, что его там на целую армию хватит. А сейчас, будь добр, выдь на крыльцо, мне переодеться надо.
Прямо напротив двери над темными кронами деревьев на дальней стороне поляны висит огромная луна. Выше все усеяно звездами, расположение которых нам ни о чем не говорит, поскольку мы никогда в нем особенно не разбирались.
Тихо звенят колокольчики рейдового навигатора, и на экране проявляются зеленоватые строки:
ЛИЧНОСТЬ
ЗДОРОВЬЕ:
50 хитов
МОДАЛЬНОСТЬ: второстепенный персонаж
С очередным повышением тебя, Брайан!
Одно настораживает: мы уже всеми регалиями обвешались, а зарезать до сих пор никого не удалось. Уж не в Махатмы ли Ганди нас позвали? Довести какое-нибудь зло несгибаемым непротивлением до полного умопомешательства. Коли так, честное слово, вернемся в Пустоши, у нас там потомок выходца из Убежища уже десять своих лет за патрулями Анклава с двумя игольчатыми пистолетами охотится. А патрулей в тех краях стреляно-неперестреляно. И список доступных в процессе способностей исчерпан едва наполовину.
Но, может, завтра в дубраве повезет.
Возвращаемся внутрь. Старуха уже затушила фитилек на плошке и улеглась. На ощупь залезаем на лавку головой в угол и отключаемся, не забыв записаться.
Глава IV
Кабанью дубраву проходим триумфально.
Разжиться шкурой, правда, не получается. Проблема в возрастной дивергенции и стадном коллективизме местной популяции. Разбредшийся по кустам легконогий молодняк держится настороже и чуть что несется сломя голову и недорезано визжа. На поднятый хай моментально является старшее поколение, метко обозванное секачами. И не в одном единственном экземпляре. Пока схватываешься с первым, подтягиваются вторые, третьи и прочие – пересчитать ни разу не удалось.
После пятого перезагруза осознаем, что тактика прохождения этапа задумана явно другой. Надо осваивать навык скрытного передвижения по пересеченной местности, густо населенной враждебно настроенными обитателями.
Крадемся по подлеску между очагами деловитого хрюка.
На беду натыкаемся на торчащий из зарослей лещины щетинистый зад, чье рыло в данный момент сосредоточено роется в корнях.
Размашистую
В рыло, мгновенно поменявшееся с задом местами, пинать уже не рискуем – больно оно клыкасто. Настолько, что клыки в пасти не умещаются.
Оцениванием ситуации кабан себя не затрудняет – просто бросается вперед.
У нас реакция тоже неплохая – уворачиваемся и с ходу пытаемся оторваться, с тем чтобы, скрывшись из виду, перейти на бесшумный бег и резко поменять направление.
Может, и получилось бы. Не затей по ту сторону кустов некая свинища принимать в тенечке грязевые ванны. Визжит она так, что в ушах вибрирует. Но поставить ей это в упрек язык не поворачивается – наступили-то мы прямо на брюхо.
В конце концов, бог с ним – с навыком скрытного передвижения. Мы давно уже привыкли обходиться без него. У нас своя метода выполнения заданий по незаметному проникновению в населенные пункты. Засесть на самой окраине, желательно поближе к телепорту, высмотреть отдалившегося, и с разбега в голову. Затем сразу же назад, пока остальные не набежали большой толпой. Добиваем в кустах. Ежели собралось чересчур много, ныряем в телепорт. Выжидаем, когда утихнет переполох и народ разойдется, затем повторяем маневр. Так постепенно, дом за домом, улица за улицей – всех под корень. Потом спокойно, в полный рост, идем себе, куда надо, кося глазом на надпись: Выполнено задание «Прокрасться в город». Не то чтобы мы как-то уж по-особенному кровожадны, просто, за убийство любых врагов полагается опыт на повышение навыков и какие-нибудь трофеи для приобретения оружия и брони. К окончанию хочется подойти в полном великолепии.
Перезагружаться нам надоело, скользить тенью больше не имеет смысла, так что несемся с широко расправленной грудью во главе целой армии, к коей по дороге присоединяются все новые и новые повстанцы.
Чтоб не забыли, кто тут командует, время от времени покрикиваем: «Не отставать, на эскалопы пущу!»
Но это только в первые пятнадцать минут. Дальше они и без понуканий начинают потихоньку настигать. Видимо, взятого темпа не выдерживаем как раз мы. Местность-то действительно пересеченная. В ровном ритме двигаться никак не удается, приходится то и дело закладывать виражи перед зарослями боярышника, уклоняться от вырастающих прямо перед лицом корявых стволов, с разбегу ухать в неожиданные овражки и взбегать на противоположные склоны. Рядовому же нашему составу все нипочем. То ли они подменяются на дистанции, передавая нас по эстафете, то ли в здешней дубраве издревле селекционируется беговой подвид непарнопятокового рода.
Поскольку второе дыхание закончилось давно, включаем третье, перенастраивая организм именно на рваный ритм – выдох не на восьмом, а на самом тяжелом шаге и резче, злее, в голос: ух! ах! нах! Возглавляет дикую дивизию, понятно, не выпускница института благородных девиц.
К исходу получаса (сколько же верст в этом свинарнике?) нас упорно принимается доставать ощущение, что перезагружаться все-таки придется: похоже, не уйти.
Сбросить скорость не дает одно – повторный забег совсем в лом.
Держи, Брайан, темп, держи!
Через не могу держи!
Иначе впишут в плодоносную карту дубравы, как самый крупный в ее истории желудь.
Довольные победители будут долго потом чавкать, на радостях изроют место последней битвы и заминируют все подходы. Прийти помянуть героя никто не рискнет.
Но бог не выдал – впереди замелькали просветы в кронах, заплясали разрывы в сплошной зелени, меж скачущих дубов замельтешили прогалы.
Через один из них и выносимся в широкое светлое поле. Силы оставляют нас в двадцати шагах от лесной кромки. Развернувшись лицом к деревьям, стоим полусогбенно. Остатка выучки хватает лишь на то, чтобы не повалиться ничком на землю да при выдохе конвульсивно всплескивать руками.