Процветай

Ритчи Криста

— С каким выражением?

— С выражением, как будто у тебя запор.

Я охаю.

— Это было грубо.

— Действительно грубо, — говорит Ло.

— Это гребаная правда.

Я скрещиваю руки.

— Знаешь что, я собиралась помочь тебе уложить волосы, но теперь отказываюсь от моего предложения, — я уверенно поднимаю подбородок. Вот так.

Коннор находит брешь в моем заявлении.

— Ты не можешь отказаться от предложения, которое никогда не было озвучено.

Я смотрю на Райка.

— Хочешь, я помогу тебе уложить

волосы? — он открывает рот, но я прерываю его. — Я отказываюсь от моего предложения. Ха! — я поднимаю кулак к Ло, и он стучит своим по моему. Затем он целует меня в висок. Я получила поцелуй за это. Я стараюсь не улыбаться слишком широко.

— Как бы весело это ни было, — говорит Сэм с телефоном в руке, не звуча так радостно, как остальные. — Нам лучше выдвигаться уже в столовую. Поппи только что написала мне. Джонатан уже здесь, а Саманта, видимо, не придет.

— Она стыдится того, что случилось, — уточняет Коннор. — Хорошая новость для тебя, Райк, возможно, тебе не придется иметь дело с ней какое-то время.

— Чертовски здорово, — говорит он, направляясь к двери.

Я не уверена, что молчание моей мамы чем-то лучше ее постоянного назойливого присутствия. По крайней мере, для меня моменты тишины вызвали больше тошноты, чем первые недели беременности.

Ло натягивает через голову зеленую футболку.

— Готова? — спрашивает он меня. Мы с Ло не часто ходим на семейные обеды, но решили прийти на этот в поддержку Райка и его отношений с Дэйзи. Без моей мамы будет не так сложно, но мне все равно предстоит сообщить одну важную новость о ребенке.

Я молюсь, чтобы он выдержал этот удар.

63

. Лили Кэллоуэй

.

2 года: 03 месяца

Ноябрь

— Давайте поговорим о будущем малыша Кэллоуэя, — говорит Джонатан за обеденным столом во время воскресного семейного обеда.

— Кобальта, — поправляет его Коннор, потягивая вино.

Взгляд Джонатана ненадолго останавливается на спиртном, но он не делает никаких движений, чтобы заменить кофе на алкоголь. Я с трудом могу поверить, что он трезв. Я даже не думаю, что Джонатан в это верит, но три наставника по трезвости двадцать четыре часа в сутки сидят на стульях у двери, доказывая, что он посвятил себя реабилитации.

— Верно, — говорит Джонатан. — Компания Hale Co. предоставит вам все, что нужно для ребенка: игрушки, кроватки, подгузники.

После того как Коннор узнал о беременности Роуз во время поездки, сестра объявила эту новость всей семье, а затем и всему миру. Телевизионные сети предлагали создать новое реалити-шоу, посвященное дням, предшествующим родам. Они отказались, но волнение поклонников, семьи и друзей ощутимо.

У меня же есть сильное предчувствие, что мои новости вызовут совершенно противоположную реакцию.

— Я только начинаю

свыкаться с мыслью, что буду рожать, — говорит Роуз, сжимая ножку бокала с водой, — так что не могли бы вы не говорить о детских игрушках? Последнее, о чем мне нужно думать, это малыш, ударяющий меня погремушкой.

— Самое интересное, — говорит Ло, — что на этих игрушках сбоку написана моя фамилия, — он дарит ей фирменную полуулыбку. Ребенок Роуз, играющий с игрушкой с монограммой Хэйла, — такую картину она не приняла бы ни в одной вселенной.

Глаза Роуз сузились с ледяным выражением.

— Я бы хотела увидеть отзывы на эти пластиковые погремушки. Бьюсь об заклад, двадцать детей уже подавились ими.

— Это оскорбление умерло в твоей утробе.

Роуз закатывает глаза.

— В твоей бесчувственности нет ничего нового, Лорен.

— Прости, — говорит он, — я не знал, что ведьмы испытывают чувства, кроме сатанинской ярости.

Так, это уже опасная тема. Я щипаю Ло за руку, и он понимает намек, хватаясь за воду, чтобы не продолжать.

— А что будет, если у вас родится мальчик? — спрашивает Дэйзи с другого конца стола, где сидят Райк, Сэм, Поппи и мой отец. Райк обхватывает рукой спинку ее стула, что может быть хорошим ходом, а может и не быть. Я не могу понять, что беспокоит моего отца. Он нарезает ребрышки ножом для стейка, время от времени бросая на Райка суровые предостерегающие взгляды.

Роуз тихо закипает от этого вопроса, вонзая нож в лосося. Она почти разрывает нежный кусок рыбы, и Коннор кладет ладонь на руку Роуз. Она замедляет свои резкие движения ножом.

Роуз говорит: — Тогда я постараюсь забеременеть сразу после этого, чтобы родить девочку.

Коннор улыбается ослепительной улыбкой.

— Я не молюсь никому, кроме себя, но, возможно, сделаю исключение, чтобы сначала у нас родился мальчик, — он хочет много детей, поэтому заявление Роуз сейчас для него как рай.

— Твои молитвы не сработают против судьбы, — возражает Роуз. — Есть пятьдесят процентов вероятности, что я выиграю у тебя.

— Это не судьба. Это наука, дорогая.

— Мы это еще увидим, — говорит она.

Ухмылка Коннора растягивается по лицу, и он произносит вслух пару слов по-французски, а затем останавливает себя. Он редко выглядит раздраженным, но из-за того, что кое-кто лгал о своем знании иностранных языков, это заставило Коннора Кобальта нахмуриться.

— Какими еще языками ты не владеешь? — Коннор спрашивает Райка с другого конца стола. Все это время Райк понимал, о чем Роуз и Коннор шепчутся на французском. Так нечестно. Он свободно владеет французским и испанским, так как с детства учил их по строгому настоянию матери.

— Зачем? — спрашивает Райк. — Неужели тебе так важно говорить с женой на кодовом языке?

Я смущенно поднимаю руку.

— Я просто хочу добавить, — говорю я Коннору и сестре, — что я не всегда понимаю о чем вы говорите по-английски. Вот и все, — все смотрят на меня несколько секунд, и я вжимаюсь в спинку стула, сожалея о моей реплике. За этим столом просто слишком много людей.