Процветай
Шрифт:
— Может, я слишком сильно на него давила... так все говорят, понимаешь? Что я искушала его.
Я свирепо смотрю на нее.
— Во-первых, вы оба не спали вместе, пока ты не стала совершеннолетней, — я внутренне содрогаюсь при мысли о том, что они могут делать что-то еще, кроме как держаться за руки. Не могу поверить, что разговариваю об этом с Дэйзи Кэллоуэй. — А во-вторых, Райк отругает тебя, как только ты начнешь винить себя. Так что переосмысли свое первое заявление ему.
Ее
— Нет, я виню свою маму... больше, чем кого бы то ни было.
Я не добавляю того, что она, вероятно, уже знает. Саманта не просто злится, что Дэйзи ушла из модельного бизнеса. Она ненавидит мать Райка, поэтому не была в восторге, узнав, что ее дочь встречается с отпрыском Сары Хэйл. Я даже не думаю, что Грег Кэллоуэй в восторге от этой идеи. По той же причине, что и я: Райк выражает свои мысли в агрессивной манере, используя очень мало слов. Я бы не хотел, чтобы такой парень встречался с моей дочерью. Не то чтобы у меня когда-нибудь была такая дочь.
Внезапно камеры отрываются от Эскалейда и устремляются к тюрьме. Дэйзи придвигается ближе к двери и берется за ручку.
— Не выходи из машины, — предупреждаю я.
Она резко вдыхает и говорит: — Он выходит! — слезы наполняют её глаза, она переполнена чувствами и явно влюблена в моего брата.
Я не могу отрицать этот факт. У меня есть только отличный вид на операторов с огромными бородами. Я тяжело вздыхаю, желая, чтобы они поторопились. Я почти просовываю голову между сиденьями, чтобы посмотреть, но мои суставы словно задеревенели от волнения.
И тут дверь машины распахивается.
— Райк, ты спал с Дэйзи, когда участвовал в реалити-шоу?! Ты собираешься в суд?!
Но Райк не забирается внутрь.
Мой отец садится на переднее сиденье рядом с Андерсоном. Прежде чем захлопнуть дверь, он кричит в ответ: — Суда не будет, потому что ему не предъявлено обвинение. Так и напишите в своих чертовых газетах, — он захлопывает дверь, заглушая шум на целых две секунды.
Потому что задняя дверь, ближайшая к Дэйзи, открывается. За спиной у Райка — камеры. Они кричат столько всего одновременно и пытаются подобраться поближе, чтобы заснять Дэйзи. Она стоит на коленях на сиденье, а Райк стоит прямо у машины.
— Райк, мне так жаль...
Он наклоняется и целует ее, при этом дверь специально приоткрыта, чтобы камеры могли запечатлеть этот момент. Никакого стыда. Он молодец. Хотя для меня их объятия — это уже слишком. Мне приходится отворачиваться, когда становится ясно, что его язык проникает в ее рот.
Мой отец очень тихо сидит на переднем сиденье. Он все время откашливается, как будто его что-то тревожит. Я хмурюсь: что случилось в тюрьме?
Еще через секунду Райк проскальзывает в машину и захлопывает дверь. Дэйзи собирается перебраться на среднее сиденье между мной и братом, но Райк тянет ее к себе на колени. Он шепчет ей на ухо, и тогда она кивает и кладет голову ему на плечо.
— Ты в порядке? — спрашиваю я у Райка, пока
— Со мной все будет в порядке, — говорит он, прижимая Дэйзи к груди. Я замечаю, что одна из его рук круговыми движениями поглаживает ее поясницу. Наконец он смотрит на меня. — Папа хочет тебе кое-что сказать.
Я нахмуриваю брови и жду, когда отец заговорит.
Он громко кашляет в ладонь, теперь он определенно поперхнулся.
Райк устремляет взгляд на подголовник.
— Папа, — говорит он сквозь стиснутые зубы.
И тут мой отец поворачивается в своем кресле лицом ко мне. Его темно-каштановые волосы кажутся более седыми у висков, лицо более суровое, а лоб более морщинистый.
На одном дыхании он говорит: — Я собираюсь завязать с алкоголем.
У меня медленно отвисает челюсть. Я, должно быть, неправильно его расслышал.
— Что ты сказал? — мой пульс учащается. Что это было?
Он закатывает глаза.
— Ты действительно собираешься заставить меня повторить это снова?
Я застываю в шоке. Я обдумываю случившееся, как он отказался произнести эти слова вслух, повернувшись ко мне спиной. Мой отец не трус, но это заявление настолько весомо, что я не могу его полностью принять.
— Да, — огрызаюсь я. — Скажи это еще раз.
Он тяжело вздыхает.
— Я больше не буду пить, сынок.
Я долго смотрю на него. И прихожу к одному выводу.
— Я поверю в это, когда увижу собственными глазами.
— Мы оба, ты и я, — бормочет он, но на его лбу появляется решимость.
Наш отец не стал бы делать это по доброте его чертова сердца. Поэтому я обращаюсь к Райку.
— Что ты сделал? — спрашиваю я.
Джонатан отвечает первым.
— Он будет частью этой семьи, — он отворачивается, и я слышу, как он говорит себе под нос: — Как и должно было быть.
Я читаю между строк.
Чтобы вернуть сына в свою жизнь, мой отец готов бросить пить.
Это чертовски хорошее заявление, и я даже не возражаю против того, что он не был готов сделать это для меня все эти годы. Я просто размышляю о том, что однажды смогу увидеть невозможное. Моего отца без виски в руке.
62
. Лили Кэллоуэй
.
2 года: 03 месяца
Ноябрь
Я попала в мужской клуб совершенно случайно. Никто не заметил меня, кроме Ло, но он не собирается выгонять меня из отцовского логова. Это должно означать, что мои способности к невидимости проявляются в полную силу. Может, мой ребенок волшебный? От этой мысли беременность протекает почти не так уж плохо.