Прогулки с бесом. Том четвёртый
Шрифт:
Зарождавшаяся свара обещала из малой перейти в боугодитьльшую и обрасти интересом со всех сторон: вражеская авиации далеко и высоко в небе, в погребе начинается своя война, обещавшая по накалу страстей затмить настоящую вне погреба. Отключил слух от бомбометания и полностью ушёл в суть конфликта местного значения:
– Они сверху всё слышат, мне рассказывали, у них такие аппараты есть, которыми лётчики и под землёй слышат!
– врала баба вдохновенно и решительно, и более половины обитателей ямы верили в существование подслушивающих аппаратов. Остатки спасающихся были "воздержавшимися"
–
– поддала матушка.
Долгий, с захлёбом страхом ответ на издевательский вопрос родительницы заглушил подозрительно близкий и внушительный грохот, но не так, чтобы совсем близко приземлилась убийственная особа, где-то за монастырём и ближе к станции. Участники скандала на секунды замерли без покаяния мыслями: "чего ругаемся, что делим, того и гляди следующий подарок небес" окажется нашим" - в промежутках между дальними и близкими взрывами вопроса "чей зад без удержу в больших объёмах выпускает сероводород и портит атмосферу убежища" приобретал свежую струю
Соединение затхлого воздуха ямы и сероводорода после взрыва первой бомбы в городе не имело оснований называться "воздухом", и счастье спасающихся, что никому не пришло в соображение добыть открытый огонь, осветить лики, заглянуть в глаза и выявить активных "вредителей"
– Это был момент, когда неимение спичек оказалось благом, а будь иначе взлетели вверх не слабее чем от бомбы!
Женский, истеричный и визгливый, полузадушенный страхом голос, требовавший соблюдения тишины в начале конфликта, креп от слова к слову в разгорающейся битве в отстаивании собственной точки зрения.
– Так и есть, в диспутах побеждает вера.
– Поди, и видят нас?
– не поддавалась мать в абсолютном мраке.
– Видят! Разговорами всех погубить хочешь! Замолчи!
– Вот они, ваши источники лживых забот "одного о всех", вечные и нерушимые, ыот она основа вашей силы!
– Как же, помню, ругачка отодвинула бомбёжку на второй план.
В психиатрии ничего не смыслю, а потому высказывания далее фантазии не уйдут: затевай женщины ежедневные скандалы в ограниченном пространстве (погреб) - внешняя война прошла тихо и незаметно, "эффект погреба" напрочь удалил окружающий мир из поля зрения. И запорные кольца выполняли назначение, не отрывались без команды и поддерживали среду обитания в норме: спасающиеся решали, чью сторону принять в конфликте, забывали о запорных кольцах и те принимали решения закрыться. Фантазию дозволишь?
– Валяй.
– Истерика когда человек активно буйствует, орёт, пускает в действие руки-ноги, кидается на всё движущееся и не подвижное. Так?
– Вроде...
– Неспециалисты в психиатрии утверждают, что такие припадки (истерия) лечатся хорошей оплеухой, помогает лучше любого лекарства, а влепи кто владелице ямы затрещину среднего калибра тётя заорала?
– Да.
– Так орать-то нельзя, лётчики услышат?
Погребное спасение кончилось нормально но только в понимании воспитанницы приюта: мать обозвала спасающихся граждан "дураками", и, не дожидаясь конца налёта асов Люфтваффе вытащила выводок (нас) из вонючего "убожества" Знала, что дальнейшее пребывание в "убожестве" окажется губительнее работы всей авиации Рейха с полной бомбовой выкладкой?
Пребывание в "убожестве" грозило опасностью
– а начиналась ненависть естественно и непроизвольно.
Мать вела подземную битву с владелицей погреба-ямы один на один, никто из спасающихся не принял сторону матери и сохранял нейтралитет.
Истеричка, уверенная в существовании подслушивающих приборов на машинах Люфтваффе выступала владелицей неглубокой ямы, а будь баба выше? Женская истеричность в военной обстановке понятна и простительна, а возражать бдительной и осторожной женщине не надо! Дура? Дура, сто процентная дура, но осторожная дура, бдительная, коей можно доверить и государственную тайну. Мал был, не мог спросить: :
– Паникующая тётя, кто и когда рассказало приборах подслушивания на вражеских самолётах, с каким "шпиёном" зналась? Или приборы изобрела на ходу от страха? Травила атмосферу сероводородом за компанию со всеми понятно и простительно, слабая женщина, чего там, так нет вам, получайте устрашающие "знания" об "ушах" на самолётах Люфтваффе! Чего других пугала?
– Безнадёжная дура раз, два: "трясусь я - пусть и другие трясутся, не одной умирать со страху!" Вот и заражала страхом как умела, а что заражает детей не думала, обстановка не позволяла.
Сколько тогда было дурочек, что взять-предъявить?
– Женщине позволено быть любой дуррой, вплоть до "невыносимой" Скулила баба от страха, она-то в спокойной обстановке плохо соображала,а чего ждать в налёт? Не давалось бабе соображать, в какой части города вражеские асы разгружали бомбовые люки, вот и казалось, чтодоберутся до её частного погреб если не сию минуту, то позже.
Простим слабую женщину и звукоулавливающую вражескую технику, за фантазию о приборе подслушивания достойна уважения.
– Если не учитывать агрессию и вывод "ты нас всех погубишь". Серьёзное по тем временам обвинение.
– Его Величие Неуправляемый Страх., он, владыка, первое зло в войну. Твоё детство, ты дышал сероводородом в яме, тебе и решать: прощать, али нет.
– Что предлагаешь?
– Прощать.
Сколько владельцев погребов звали соседей разделить страхи высчитать по причине малого возраста и полной безграмотности не мог.
– Ответь, о, искуситель, у высоких владельцев столичных подвалов нижние запорные решётки без команды открывались?
По терминологии матушки "державу теряли"?
– Нет.
– Совсем "нет"? У командиров запорные кольца стальные были?
– Сфинктеры у всех одинаковые и в опасные моменты телу открываются без команды из центра. Но такое бывало вначале, а потом повторные налёты укрепляли кольца, сказывалась тренировка. Или дрессировка?. Всякая дрессура требует время и таланты как дрессировщика - так и дрессируемого Запорным кольцам на укрепление "характера" требовалось определённое количество налётов, и ни каких-нибудь далёких и пустяшных, но близких, с названием "прощай, мать родная"! Помнишь момент, когда срамной, вонючий сфинктер перестал открываться по пустякам?