Проходимец (сборник)
Шрифт:
Я человек многих талантов, но вот музыкальный слух в их число не входит. Когда-то в школьном хоре, куда меня взяли, наверное, по причине нехватки в нем мальчиков, перед ответственными выступлениями руководитель умоляла: «Воронин, не пой!», не подозревая, что тем наносила хрупкой детской психике рваные раны, которые, может быть, не зажили до сих пор.
Мой вокал становится последней каплей, и гигант бросается на меня, рыча как тигр. Я ныряю под кресло и ползком пытаюсь пробраться к выходу. Но путь к отступлению, разумеется, отрезан. Это все-таки армия Соединенных Штатов, а не конская сами знаете что. Тактические знания, навыки по развертыванию подразделений, физическая подготовка, приемы рукопашного боя – все эти смертоносные умения сейчас будут применены против меня. О ужас! В отчаянии я вскакиваю, хватаю со стойки ножницы, лежащие там, видимо, в конспиративных целях, на случай полицейского рейда, и принимаю фехтовальную стойку, отведя левую руку назад. Балахон свисает, как мушкетерский плащ.
– Ребята, давайте скорее мириться, не вынуждайте меня применять оружие, – говорю я с чувством.
Я собираюсь добавить, что готов принести извинения наидоблестнейшим и наихрабрейшим сынам Америки, как вдруг меня сметает неимоверная волна, несет, как щепку и впечатывает в стену. Дальнейшие события мне описывать в деталях сложно, поскольку со своей точки наблюдения я вижу в основном ноги, которые норовят пнуть меня
Голоса, смех и топот ног становятся все тише и наконец исчезают вовсе в свое параллельное недоброе измерение. Я снова маленький мальчик на малахитовой поляне, и поразительно красивая, ласковая фея гладит меня по лицу и говорит на языке ангелов: «Испугался, дурачок? Ну что ты, не надо бояться. Это была совсем не страшная сказка. И она уже закончилась». Мальчик улыбается: «А расскажи страшную». – «Зачем же страшную? Ты спать плохо будешь», – удивляется фея. «Хочу страшную!» – капризничает мальчик. «Ну, хорошо, мой маленький, слушай. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был добрый молодец, и звали его…»
Глава XVII. Михал Иваныч
– Павел, опаздываешь, – бурчит Тони Мак-Фаррелл, когда я появляюсь в офисе около одиннадцати часов. – Э, да ты что-то сегодня неважно выглядишь.
– Преуменьшение величины или силы описываемого явления называется литотой. Или обратной гиперболой. Это я тебе как бывший лингвист говорю.
– Что такое? Что ты только что сказал? – недоумевает Тони.
– Да так, забудь, – мне больно даже говорить.
Я осторожно опускаюсь на стул, придерживая с двух сторон ребра, которые, кажется, вот-вот рассыплются, как из дырявого мешка. Как я их только донес вчера до гостиницы? Я помню только три фрагмента. Кто-то тащит меня на спине вверх по лестнице. Потом я лежу на коротком диванчике, который почему-то подпрыгивает и качается из стороны в сторону. И наконец, я стою перед дверью своей комнаты и раз за разом пытаюсь попасть карточкой в щель замка. Должно быть, я попал, поскольку я очнулся меньше часа назад поперек кровати в ботинках, брюках и рубашке, надетой наизнанку.
– Да, Тони, я чего-то малость приболел. Что бы это могло быть, а? Не атипичная ли пневмония? Или, может, птичий грипп? Ты который из даров Азии предпочитаешь?
Тони отодвигается от меня.
– Ты что, серьезно? Тебе к врачу надо, немедленно.
– Да ладно, не бойся. Просто живот от корейской пищи прихватило. Организм возмущается – не воспринимает он больше местные деликатесы. А ведь придется. Сегодня вечером у меня встреча с Паком, и, представь себе, в корейском ресторане.
– Выходит, он откликнулся на просьбу Гринлифа?
– Ага, агент вышел на связь. Но никому ни слова. Шшшш! – я прикладываю палец к губам. – Скажи, Тони, по шкале от одного до десяти, насколько сильно ты любишь шопинг?
– Ну, где-то в районе пяти-шести. Кстати, ты мне напомнил. Нужно подарки купить жене и детям. Родителям тоже надо что-нибудь захватить.
– Ага. Привези папе соджу – местную водку, – советую я.
– Почему именно соджу? – не понимает Тони.
– Попробовав ее раз, Мак-Фаррелл-старший немедленно ощутит сугубую гордость за родину предков, Шотландию, и ее самый известный продукт.
Тони с сомнением смотрит на меня:
– Неужели соджу – такой плохой напиток?
Мне как-то не хочется снова объяснять Тони про литоту.
– Впрочем, сегодня подарки ты вряд ли купишь. Если жена у тебя, конечно, не радиолюбитель или не собирает компьютеры в свободное время. Сегодня мы с тобой посетим электронный рынок. Тот самый, о котором поведал мне господин Чо.
Лувр, Ватиканский дворец и Эрмитаж уступают сеульскому рынку электронных компонентов – по отдельности и даже, пожалуй, все вместе. Я не имею в виду архитектуру. Я говорю об общей площади и протяженности коридоров. Рынок, на котором мы оказываемся, включает в себя десятка два многоэтажных зданий, связанных между собой замысловатой системой переходов. У меня в целом довольно плохое чувство направления, и я легко теряюсь в незнакомом месте, если специально не стараюсь запомнить дорогу. Окажись я один посреди этого чудовищного лабиринта, я, наверное, уже минут через десять заблудился бы и бродил, как неприкаянный. К счастью, со мной большой и спокойный Тони и верная переводчица Чан-Сук. Мы ходим среди бесчисленных лавок, заставленных коробками, между которыми ютятся продавцы.
– Вон, смотри, – вдруг показывает Тони. – Узнаешь?
Из-за стеклянной перегородки на нас смотрит эмблема «Логан Майкротек».
– И вот там, – говорит Чан-Сук, – и еще там…
«Логан Майкротек» хоть и не самый популярный бренд на этом рынке, но представлен достаточно широко: пожалуй, в каждой пятой лавке что-нибудь да есть. Вот только бы знать, что.
Тони будто читает мои мысли. Он останавливается напротив одного из магазинчиков и достает из кармана блокнот. Тони, как я уже отмечал, большой молодец. Я подозреваю, что он действительно интересуется тем, что компания производит, где наши изделия используются, зачем они нужны и насколько успешны они на рынке. Может быть, он даже думает, что наша с ним работа на этот успех как-то влияет.
– Смотри, Павел, – говорит Тони громким шепотом. – Вот это – совершенно новая, очень специализированная модель, которую начали продавать не более месяца назад. Мы даже еще не наладили ее производство в достаточных количествах для наших самых крупных клиентов. А ее запросто можно купить на рынке в Сеуле. Как она сюда попала?
– Сейчас будем выяснять, – я выпячиваю живот, надуваю щеки для важности и вхожу в лавку.
Явление сразу трех посетителей, двое из которых, к тому же, явно не местные, не производит большого впечатления на продавца. «Ну, и чего пришли?» – вполне отчетливо читается на его лице.
– Добрый день, – говорю я басом. Мы представляем европейскую компанию, – я бросаю взгляд на Тони, – «Мак-Фаррелл Электронике». Вы, разумеется, слышали название. Мы производим большое количество наименований электронных товаров.
Чан-Сук, не моргнув глазом, переводит. Она умница.
Продавец навостряет уши.
– Мы сейчас налаживаем производство в Корее и изучаем возможность закупки компонентов на месте. Нас заинтересовали некоторые изделия, которые вы продаете, в частности вон то, – я показываю пальцем на первый попавшийся ящик. – И вот это, – я похлопываю по коробке с новейшей, согласно мнению Тони, моделью «Логан Майкротек».
Змеиное веко продавца поднимается несколько выше, чем я ожидал, и я догадываюсь, что в таком сочетании компоненты покупаются не часто.
– Как я говорил, спектр выпускаемой нами продукции очень широк, – напоминаю я на всякий случай.
Чан-Сук вступает в длинный диалог с продавцом, результатом которого становится очень разумный вопрос.
– О каком количестве идет речь?
– Точное количество и график мне надо будет уточнить с отделом планирования. Скажите, могла ли бы ваша фирма поставить, скажем, десять тысяч вот этих процессоров?
Собеседник энергично кивает головой.
– А сто тысяч?
В зеркале души нашего собеседника отражается растерянность. Пробормотав что-то невнятное, он скрывается в глубине магазинчика. Я гляжу
Сам шеф не медлит с появлением, одаряя нас характерной наибовской улыбка. Ему, разумеется, очень приятно. Нам тоже. Поскольку всем так приятно, мы некоторое время беседуем о красотах Кореи, ее замечательных, трудолюбивых людях и немного о планах «Мак-Фаррелл Электронике» на местном рынке. Затем Михал Иваныч, как я успел его мысленно обозвать, долго и подробно рассказывает что-то про интересующий нас процессор, то и дело смущая Чан-Сук и меня обилием технических терминов. Когда он, наконец, останавливается, чтобы перевести дыхание, я спрашиваю, сможет ли он поставить сто тысяч процессоров. Михал Иваныч выдает длинную тираду. Пространно и замысловато в восточной Азии обычно выражают отрицание. Однако, как оказывается, он готов нам помочь, хотя ему будет нужно согласовать график отгрузок с поставщиком. Ну, вот это уже горячо. Молодец, Михал Иваныч!
– Скажите, если мы разместим такой заказ, то примерно какую цену вы нам сможете предложить? – включается в разговор Тони.
Наивный! Так Михал Иваныч тебе сразу все и сказал! Тут все по порядку надо, в соответствии с общепринятыми в Корее принципами ведения бизнеса. Переговоры. Пьянка. Караоке. Совместный выход в бордель. При необходимости повторить. Ну, а потом можно всерьез обсуждать цену.
И действительно, ответ Михал Иваныча напоминает своей определенностью медузу, выброшенную на горячий песок минут сорок назад.
– Хорошо, я вам помогу, – продолжает Тони. Он называет какую-то сумму и спрашивает, находится ли она в пределах приемлемого для Михал Иваныча промежутка.
Тот чешет репу и отвечает, что ему нужно подумать. Потом добавляет, что ему приятно разговаривать с серьезными людьми и что он уверен, что мы сможем договориться.
– Мы разделяем вашу уверенность, – говорю я. – И последнее, я надеюсь, вы поймете меня правильно. Нас беспокоит обилие подделок – изделий, скопированных и произведенных нелегально, без лицензии владельца торговой марки. Поэтому нам необходимо знать, кто и откуда поставляет вам эти изделия.
Давай, смелее, Михал Иваныч, прочь сомнения. Я же без пяти минут твой крупнейший клиент. Ты не можешь дать мне уйти: жаба задушит.
– Мы закупаем эти и ряд других изделий у компании «Грэнд Эмперор», – доверительно сообщает Михал Иваныч. – Это очень надежный поставщик с офисами по всей Восточной Азии и тесными связями с компаниями-производителями. Мы полностью уверены в нашем партнере.
Когда мы вслед за Чан-Сук идем сквозь путаницу коридоров к выходу, Тони поворачивается и говорит:
– Цена, которую я назвал, ниже минимальной цены, по которой «Логан Майкротек» продает эту модель нашим дистрибьюторам в Корее. «Грэнд Эмперор» покупает процессоры не здесь.Глава XVIII. Явки и пароли
В ожидании Пака я чувствую себя шпионом в тылу врага: в чужой стране, с секретной миссией, в ожидании связного, которого я никогда не видел. По настоянию Пака я пришел один и по дороге дважды менял такси. Правда, об условных сигналах и паролях, чтобы узнать друг друга, мы недоговаривались. Впрочем, Паку заметить меня будет нетрудно. Я единственный белый во всем заведении. Какое-то время я заглядываю в лицо каждого проходящего мимо мужчины, пытаясь угадать, не тот ли он, кого я жду. На меня смотрят как-то странно. До меня доходит, что мой интерес может быть неверно истолкован, и я переключаю внимание на стоящий передо мной стакан.
– Как вам нравится наше пиво, господин Воронин? – У стоящего передо мной корейца умные глаза и хороший, несмотря на сильный акцент, английский.
– Очень нравится, – отвечаю я, поднимаясь ему навстречу.
После обмена приветствиями и рукопожатий мы усаживаемся за стол. Появляется официант, и Пак делает заказ.
В первые пять минут я успеваю рассказать, что я в Корее впервые, что я в восторге, что уже купил невесте замечательную инкрустированную шкатулку с аистами и миниатюрными выдвижными ящичками и что старый друг господина Пака Брайан Гринлиф, насколько мне известно, чувствует себя хорошо. Пак сообщает мне, что после ухода из «Логан Майкротек» он открыл свою компанию и занимается поставками электронных компонентов. Я спрашиваю, сотрудничает ли он с новым руководством сеульского представительства «Логан Майкротек».
– Нет, у меня сейчас немного другая специализация.
Пак смотрит на меня лукаво. Действительно, ситуация забавная. Он прекрасно знает, что мне нужна информация, и наверняка догадывается, какая именно. Я знаю, что эта информация у него есть и, раз он пришел, значит, он готов ею со мной поделиться. Вроде все просто – вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так зачем же время терять? Но нет, нужно соблюсти ритуал, поговорить о том и об этом, ну а потом можно и к делу. В общем, как с порядочной девушкой, которая уже все для себя решила. Тут просто надо не сделать какую-нибудь явную глупость. Ну вот, вроде все формальности соблюдены.
– Господин Пак, я буду с вами предельно откровенен. Руководство компании уделяет большое вниманию развитию бизнеса в Азии, и в частности, в Корее, укреплению репутации компании. Оно обеспокоено тем, насколько мало мы в головном офисе знаем о методах работы здесь. Отсутствие контроля – благодатная среда для разного рода злоупотреблений.
Пак ничего не говорит, только кивает головой.
– Брайан Гринлиф рекомендовал вас как человека, хорошо знакомого с истинным положением вещей. Со своей стороны, могу вас заверить, что если нам с вашей помощью удастся выявить негативные факты, то меры будут приняты самые решительные, без оглядки на лица и должности. Правление нас полностью в этом поддерживает.
– Чем же я могу быть вам полезен?
– Почему вы ушли из «Логан Майкротек», господин Пак?
– Видите ли, я долго работал с покойным господином Кимом, – говорит Пак. – У нас установились прочные долговременные отношения с дистрибьюторами и агентами. Они старались выполнять свои обязательства перед нами, ну а мы – наши обязательства перед ними. Господин Ли с первого дня после своего неожиданного прихода повел совершенно другую политику. В этих условиях я не мог оставаться в «Логан Майкротек».
– Извините, если это прозвучит нетактично: Ли вас уволил?
Пак смеется:
– Если вас интересует формальная сторона, то я ушел сам. Но могу сказать, что господин Ли сдержал слезы, читая мое заявление.
– Чем отличается политика Ли оттого, что делали Ким и вы?
– спрашиваю я.
– Первым, что сделал Ли, возглавив представительство, был контракт с «Пасифик Стар». Это иностранная компания, абсолютно новая на нашем рынке, непроверенная. И, тем не менее, именно «Пасифик Стар» достаются теперь самые новые, а значит, и наиболее выгодные разработки. Нашим старым, надежным партнерам, с которыми мы работали годами, достается что похуже – устаревающие модели, которые очень трудно прибыльно продать.
– Почему именно «Пасифик Стар»? – спрашиваю я.
– Спросите об этом Ли.
– Но у вас ведь есть предположения на этот счет.
– Ну, строить версии и проверять их – это ваша работа, – усмехается Пак. – Но если бы я был на вашем месте, я бы предположил, что Ли, а может быть, и кто-то еще внутри «Логан Майкротек», очень заинтересован в успехе «Пасифик Стар». Я бы учел, что главный офис «Пасифик Стар» находится в Гонконге.
Когда интервью набирает хороший темп, важно с него не сбиться. Я задаю следующий вопрос: