Проклятье Первородных
Шрифт:
Долгое молчание прерывает доктор Монморанси.
– Хорошо, и что дальше? Что еще ты видишь?
– Очень высокие блоки. Ровные, как отполированные. Стоят так близко друг к другу. Я не помню, как попал внутрь, – голос Клеона напряженный, но в пределах нормы. – Между блоками щель, слишком узкая для человека.
– Но ты прошел внутрь?
– Да… не знаю, как, но я оказался внутри.
– Что ты видишь внутри?
– Ничего пока не вижу. Слишком темно. – Небольшая пауза, он явно старается что-то вспомнить. – Странно, горы стоят ровным кругом, диаметр несколько сотен метров. Сверху
– Тихо, слишком тихо внутри. И ветер пропал. Полностью. Странная тишина. Вообще никакого движения. – Клеон молчит и явно не только потому, что не может вспомнить. Возникает ощущение, что он просто не хочет говорить.
– Клеон! Что вокруг тебя? – Монморанси внимательно смотрит на лежащего на кушетке Клеона и смотрит на монитор.
Пауза затягивается.
В экспедициях Клеон провел четыре месяца, и от полугодового отпуска, который он выпросил у декана факультета, оставалось еще два месяца. Каждый день он просыпался в жутком состоянии. Кататонический синдром и очень плохие анализы приводили к одному решению – положить Клеона в больницу.
Павел, страшно переживающий за старшего брата, оплатил визиты самых известных специалистов. Перепробовали все имеющиеся средства и методы.
Ничего не помогало. Клеон с раздирающим криком вскакивал с кровати. Снов он вспомнить, конечно, не мог. Бешеный пульс, разрывающий все тело и покрытое испариной тело, позволяли сделать вывод о необычных кошмарах. И каждый раз – ступор на два-три, полный паралич и потеря голоса.
Даже известные специалисты в области нейрохирургии и психиатрии разводили руками. Ситуация не менялась, и возникла реальная опасность за жизнь Клеона. Измученный, он сам решил пойти к доктору Монморанси. Другой альтернативой было принудительное лечение в психиатрической клинике.
Сеансы у психолога тоже не помогли. Никакого улучшения. В более или менее нормальном состоянии Клеон сам прилагал неимоверные усилия, чтобы вспомнить. И не мог. Как будто кто-то опустил тяжелую железную завесу между разумной частью мозга и подсознанием. Словно за плотным занавесом скрывалось нечто такое, что личность ни за что не хотела выпускать из забытья.
И тогда доктор Монморанси предложила метод, не до конца изученный. Метод гипноза на основе замедления бета-ритмов разработан был недавно специалистами крупнейшего в стране института психиатрии. Метод только проходил экспериментальную проверку, и требовал тщательного наблюдения.
– Клеон, что происходит? Ты идешь куда-то? Опиши все, что видишь вокруг? – голос доктора спокойный и не выражает никаких эмоций.
Доктор постоянно смотрит на монитор, сверяя показатели с таблицами нормативных установленных значений. Наблюдение за физическими показателями и мозговыми ритмами обязательно. Любое отклонение от допустимых норм требует моментального прекращения сеанса.
К голове Клеона подключено сразу несколько датчиков.
Метод гипноза с замедлением бета-ритмов головного мозга разрабатывался на основе факта, что повышение данных ритмов является острой реакцией на стрессовое воздействие. Проведенные тестирования показали, что искусственное замедление бета-ритмов снижает внутренний стресс.
В
– Огромное пустое пространство, – медленно начинает говорить Клеон и голос начинает звучать глуше. – Скалы. Громадные стоят ровным кругом. Поверхность черных скал очень гладкая. Внутри слишком спокойно.
Клеона подключили к датчикам не только для наблюдения за показателями. Разработанная экспериментальная аппаратура регулярно поступающими электрическими сигналами замедляла бета-ритмы мозга.
Доктор Монморанси делает пометки в блокноте, наблюдая за замедлением бета-ритмов, одновременно отмечая, что и Клеон ведет себя не совсем адекватно.
– Хорошо, что-то внутри еще есть?
– Нет. Пустое пространство. Нижнее основание тоже гладкое. Такого не бывает в горах. Ни одного камушка. Ни одной травинки. Вообще ничего.
– Тебя это пугает?
– Нет… просто странно, – голос приглушенный, но спокойный.
Применение экспериментального метода гипноза с замедлением бета-ритмов осталось единственным спасением. Клеон не мог вспомнить конца всех четырех поездок. Совсем ничего. Он хорошо помнил начало экспедиции, помнил события в каждой поездке до определенного момента. Дальше возникала стена.
– Что странно? – доктор Монморанси делает пометки в блокноте и внимательно наблюдает за состоянием Клеона на мониторе.
– Поверхность явно не природная, слишком гладкая, – тихий голос становится немного напряженным, Клеон явно пытается вспомнить окружение. – Я долго иду, наверное, больше ста метров. Ничего необычного.
– Господи, что это? – резкий тон Клеона заставил доктора вздрогнуть.
Доктор Монморанси настроилась на спокойный сеанс, не ожидая сильных потрясений. Метод разрабатывался, чтобы как раз-таки снизить стресс мозга.
Пациент медленно погружался почти в спящее состояние, расслаблялся и поэтому мог вспомнить. С удивлением доктор наблюдает за показателями на экране монитора. Сеанс длится уже больше часа, и учитывая искусственное воздействие на мозговые ритмы, Клеон должен был уже полностью успокоиться.
– Что происходит? Что находится перед тобой? – доктор Монморанси пытается сохранить спокойный тон.
Такого никто не предполагал. Невероятной силы ритмы мозга Клеона сопротивляются воздействию аппарата. Бета-ритмы вместо замедления, ускоряются и монитор фиксирует неравномерные скачки.
Состояние Клеона меняется, все тело сотрясает мелкая дрожь, пульс увеличивается, немного повышается давление.
– В центре… в самом центре стоит круглый… как колодец, – голос Клеона постоянно прерывается, между фразами он пытается набрать воздух. – Да никакой это не колодец. Никогда ничего подобного не видел, все вращается, мелькает. Да что это такое?
– Все так быстро перемещается, – доктор не успевает ничего сказать, Клеон неожиданного начинает говорить слишком быстро. – Тысячи осколков, черных, зеркальных, смешиваются и распадаются. Не могу уловить формы фигур. Искаженные. Нарушенные. Извращенная геометрия.