Проклятые земли Трэурана

Воробей Владимир

Жадно хватая ртом воздух, Лиара почувствовала, что теряет сознание. Инстинктивно потянувшись к горлу, она нащупала плотно стянутое кольцо металлического ошейника. Медленно проведя дрожащими пальцами по его холодной поверхности, волшебница наткнулась на зазубренные грани выгравированных символов, источающих ауру характерную для заслонов, ограничителей и прочих сдерживающих заклятий.

Вцепившись двумя руками в острые края металла, Лиара с безумным воплем попыталась разомкнуть проклятый обруч, от чего голову тотчас пронзила жгучая вспышка боли. Перед ее глазами вихрем пронеслась вся жизнь, непрерывный поток лиц и событий, с поразительной

отчетливостью всплывающих в памяти. Женщина в белой накидке открывает тяжелую, покрытую ржавчиной дверь и, прячась от сторонних взглядов, украдкой прижимает рыдающую Лиару к груди, ее лицо на мгновение возникает из плотной завесы мрака… Элишва… Ее печальные изумрудные глаза смотрят куда-то вдаль и растворяются в дымке нового образа, возникающего из глубин сознания. В длинной, кажущейся бесконечной череде событий воскресли давно забытые воспоминания, бережно хранимые в самых дальних уголках души волшебницы. Бескрайний цветущий луг, на котором Лиара вместе с отцом собирает лечебные травы, он бережно берет ее за руку и тихо рассказывает, как готовить отвар от усталости. И неважно, что именно он говорит, важно, что он рядом, что все будет хорошо… Вот только в его взгляде проскальзывает едва ощутимая тревога, едва заметная грусть… Видение потускнело, закрутилось туманным вихрем и исчезло, уступая место следующей веренице событий, увлекающих за собой разум… Белесые глаза эльфа, истошно лающие псы, леденящий сердце страх… Костлявые, сковавшие мертвой хваткой руки полудемона… Искаженное предсмертной гримасой лицо Элишвы… Ее бездыханное тело…

Лиара завыла от нахлынувшего волной отчаяния, бессильной, опустошающей ярости!

Обрести мать, что бы тут же ее потерять навсегда?! Собственными глазами увидеть ее мучительные судороги, ее последний вздох! Что за испорченное, жестокое чудовище придумало такую пытку?! Кто на небесах столь безжалостный наслаждается чужими страданиями?! Боги несправедливы! Жизнь несправедлива! Мир несправедлив!

Лиара, сцепив зубы, ударила кулаком о стену. Костяшки ее пальцев закровоточили, но боль, пульсирующая глубоко в сердце, не отступила. По щекам и подбородку волшебницы тонкими ручьями потекли горькие, жгучие слезы, в груди больно защемило.

Уже ничего не исправить, не вернуть! И во всем виновата она — Лиара!

Вдруг в глазах волшебницы помутилось и в голове отчетливо раздался гулкий рокот, вслед за которым послышался пощелкивающий, назойливый шорох. Трескучий, монотонный до омерзения он усиливался с каждым мгновением, словно кто-то приближался. Все ближе и ближе…

Звук прекратился… Послышалось отдаленное, дребезжащее эхо: «Преклонись Тьме… Преклонись Руа».

— Иди к черту! — закричала Лиара, крепко обхватив руками голову.

«Преклонись Тьме… Преклонись Руа…». — настойчиво гудел голос».

— Изыди, тварь! — зарыдала волшебница.

«Преклонись… Преклонись… Преклонись…». — голос стучал словно молот, стремясь проломить растрескавшуюся броню рассудка. Еще немного и хрупкая защита смертного создания падет, открыв дорогу вечному, первородному естеству Тьмы.

Боль в висках Лиары пульсировала с такой силой, что она повалилась на пол и, царапая его ногтями, забилась в агонии. Истошно вопя, кусая губы до крови, волшебница молила о смерти, о ее вечном, холодном покое.

«Преклонись… Преклонись… Преклонись…». — уже совсем близко громыхал голос.

Беспросветная, черная мгла в голове Лиары замерцала и на мгновение

в сознании возникло красивое, окаймленное огненно-рыжими волосами лицо Элишвы, ее печальные изумрудные глаза. Ласково улыбаясь, она повторила сказанные на их первой и, к несчастью, последней встрече слова: «Ты можешь противостоять Тьме…».

Лиара ухватилась за образ матери, как за спасительную нить, вытягивая свой разум из удушающих объятий Тьмы. «Ты можешь противостоять…», «ты можешь…», заглушая гнетущее бормотание Руа, слова Элишвы звучали все громче.

«Противостоять Руа… Противостоять Тьме… Противостоять всем… Противостоять…».

— Убирайся! Прочь! — Лиара, неистово зарычав, вскочила на ноги. — Ты никогда меня не получишь! Никогда!

Задыхаясь от гнева, волшебница продолжала кричать, вены на ее шее вздулись, налитые кровью, полные ненависти глаза яростно полыхали.

Внезапно голос умолк, словно растворился, сменившись звенящей, оглушающей тишиной, сквозь которую слабо пробивались отзвуки далекого, затихающего шороха.

Лиара поняла, что Тьма отступила. Сегодня она выиграла битву, но не войну. Руа будет пытаться снова и снова, пока не впитает в себя ее душу, пока не получит всю власть ее телом. И тогда…

Волшебница отогнала от себя гнетущие мысли. Тяжело дыша она подползла к стене и, облокотившись на нее спиной, уставилась в потолок.

Послышался приглушенный стук.

Лиара с испугом подумала, что Руа вернулась и мучительно застонала. Ее истерзанный разум не был готов так скоро драться снова, но если придется… Встрепенувшись, волшебница решительно сжала кулаки.

Негромкий стук повторился, как вдруг пол содрогнулся и неестественно выгнулся. Лиара, протерев глаза, решила, что, после стычки с Руа, помутилась рассудком.

Вжавшись в холодные валуны до боли в позвоночнике, она оцепенело наблюдала, как кладка тягуче вздулась и, глухо хлопнув, разметалась по сторонам. Один из тяжелых обломков пронесся в опасной близости от лица волшебницы и, разбившись о стену, осколком оцарапал ей щеку.

В зияющий пролом медленно, извиваясь как змея, протиснулся исполинский корень. Его пульсирующее, скользкое щупальце с треском втянулось внутрь и, судорожно содрогнувшись, окаменело.

Из образовавшейся в полу бреши заструился мягкий, слабый свет.

Лиара, растерянно пощупав царапину на щеке, замерла в ожидании.

Снизу донесся приглушенный топот, суетливое шорканье и сдавленный голос прошипел:

— Эй, обормот, чего стоишь как вкопанный? Подтолкни меня, видишь, я застрял.

Послышалась быстрая, суматошная возня и странное пощелкивание.

«Нет, первым пойду я, от твоей рожи даже у меня несварение. Зачем травмировать даму?»

Шуршание заметно усилилось и вскоре из пролома высунулась светловолосая голова эльфа. Вцепившись руками в края полуразрушенного пола, он ловко подтянулся и уже спустя мгновение, отряхиваясь, стоял перед волшебницей.

— Простите за вторжение. — эльф, галантно расшаркавшись, грациозно поклонился. — Позвольте представиться — Бальгаит Лаго.

В этот момент из дыры выпрыгнула огромная ссутулившаяся туша полудемона и, неуклюже оступившись, сбила эльфа с ног. Рассеянно покосившись единственным глазом на поверженного остроухого, Ролох невозмутимо замер на месте.

— Ах ты ж кабаняра хаосная. — эльф сердито посмотрел полудемона.

— Столкни его назад, мне и так паршиво. — устало буркнула Лиара.