Промышленный НЭП
Шрифт:
Тут я заметил, как Каганович и Молотов обменялись неодобрительными взглядами, но продолжал:
— Особое внимание уделяется оборонной промышленности, которая должна получить приоритетное финансирование и режим наибольшего благоприятствования в получении ресурсов.
Я четко акцентировал этот пункт, следуя совету Величковского, и заметил, как Сталин слегка кивнул.
— Предлагается также новая форма организации производства, народные предприятия с элементами коллективного управления, где государство сохраняет контрольный пакет, но часть
Это было наиболее радикальное предложение, и я спешил перейти к обоснованию его преимуществ, но Молотов резко прервал меня:
— Товарищ Краснов, вы предлагаете возврат к капитализму под социалистическими лозунгами? — его голос звучал холодно и жестко. — Частное предпринимательство, акции, материальное стимулирование… Где тут социализм?
— Позвольте мне закончить, товарищ Молотов, — я постарался говорить спокойно. — Социализм сохраняется в главном, в государственной собственности на основные средства производства и центральном планировании. Экономические стимулы лишь инструмент для более эффективного выполнения плана. Ленин не раз говорил о необходимости использовать все доступные методы для построения социализма, включая элементы госкапитализма.
— НЭП был временной тактической мерой, вынужденным отступлением, — вступил в разговор Каганович. — Сейчас мы наступаем по всему фронту, строим социализм в одной стране. А вы предлагаете снова открыть двери капитализму.
— Не капитализму, а экономической эффективности, — парировал я. — Взгляните на эти цифры, — я разложил еще несколько диаграмм. — Падение производительности труда, рост себестоимости, снижение качества продукции. При таких тенденциях план первой пятилетки не будет выполнен по качественным показателям.
— У вас есть конкретные доказательства, что ваша модель даст лучшие результаты? — это был первый вопрос от Сталина, и все обратили внимание, насколько спокойно и деловито он прозвучал.
— Да, товарищ Сталин, — ответил я, развернув следующую диаграмму. — Во-первых, опыт операции «Дацин» доказал эффективность сочетания государственного контроля с инициативой исполнителей. Используя экономические стимулы и делегирование полномочий, мы смогли создать передовое вооружение в рекордные сроки.
Я разложил на столе фотографии танков Т-30 и «Катюш», проходивших испытания в Маньчжурии. Сталин внимательно изучил их, затем передал Орджоникидзе.
— Во-вторых, мировой кризис показал: чисто капиталистическая экономика неустойчива, но и полностью централизованная имеет недостатки. Предлагаемая модель берет лучшее из обеих систем, при сохранении централизованного планирования.
Киров, просмотрев документы, неожиданно поддержал меня:
— В Ленинграде мы экспериментировали с хозрасчетом на нескольких предприятиях. Результаты обнадеживают. Рост производительности на тридцать процентов, снижение себестоимости, повышение инициативы рабочих.
Молотов скептически
— Локальные эксперименты — одно, системная перестройка экономики совсем другое. Как ваш «промышленный НЭП» отразится на коллективизации? Понятно, что зажиточное крестьянство ухватится за новые возможности.
— Моя концепция не предполагает отказа от коллективизации, — быстро ответил я, следуя совету Величковского. — Речь о введении в колхозах тех же экономических стимулов, что и в промышленности. Коллективное хозяйство сохраняется, но меняется система вознаграждения за труд, от уравниловки к оплате по результатам.
— А как быть с классовой борьбой? — подал голос Каганович. — Ваша модель фактически реабилитирует мелкобуржуазные элементы.
— Напротив, — возразил я. — Частное предпринимательство допускается в строго ограниченных рамках и под контролем государства. При этом прогрессивное налогообложение не позволит накапливать значительные капиталы. В отличие от первого НЭПа, все ключевые отрасли остаются в руках государства.
Куйбышев, до сих пор молчавший, задал технический вопрос:
— Как в вашей модели будет функционировать Госплан? Как совместить директивное планирование с хозяйственной самостоятельностью предприятий?
Тут я ощутил невольную благодарность к Вознесенскому, именно его замечания помогли подготовиться именно к таким вопросам.
— Госплан сохраняет ключевую роль, товарищ Куйбышев. Но меняется характер планирования, от детальной микрорегламентации каждого действия к определению основных показателей и балансов. Предприятия получают свободу в выборе способов достижения плановых целей.
— Звучит неопределенно, — заметил Куйбышев. — Ваша модель требует кардинального пересмотра всей системы планирования.
— Да, это серьезная перестройка, — согласился я. — Но современные методы математического анализа позволяют создать систему индикативного планирования, более гибкую и эффективную.
Орджоникидзе, внимательно слушавший дискуссию, наконец высказался:
— В тяжелой промышленности мы сталкиваемся с парадоксом: план требует непрерывного роста, но качество падает, оборудование изнашивается, кадры работают на износ. Может быть, товарищ Краснов прав, и нам нужны новые методы?
Это была важная поддержка со стороны одного из главных промышленников страны. Я заметил, как Сталин бросил быстрый взгляд на Серго, потом снова на меня.
— А что вы скажете о партийном контроле, товарищ Краснов? — спросил вождь, раскуривая трубку. — В вашей модели роль партии снижается в пользу директоров и специалистов?
Это был критический момент. Я понимал, что от ответа зависит судьба всего проекта.
— Напротив, товарищ Сталин, роль партии усиливается качественно, — ответил я. — Вместо мелочной опеки и административного нажима партийные органы сосредотачиваются на стратегических решениях, подборе и воспитании кадров, общем направлении развития. Это более высокий уровень руководства.