Пропали каникулы
Шрифт:
Мимо них быстро прошёл незнакомый человек в необычной для Залесья широкополой шляпе.
— Кто это? — Саша склонился к Юзику, когда шаги незнакомца замерли вдали.
— Приезжий… У тётки Фрузы сарай снял.
— Странный какой-то… Что ему тут ночью надо?
Ребята осторожно двинулись к селу.
У околицы их ожидал заскучавший в одиночестве Андрей. Его велосипед лежал на траве.
— Чего так долго? — удивился он. — А коза где?
— Не нашли… — Саша устало опустился на траву и
— Только и видели что подозрительного дядьку. — Натка села рядом с Сашей.
— Почему подозрительного? — удивился Андрей.
— А зачем нормальному человеку по ночам в развалинах замка бродить?
Андрей заинтересовался:
— Может, высматривает что?
— Что тут высматривать? — усмехнулся Саша. — Лес да речка…
Андрей строго спросил:
— А новый комбинат? Забыл?
Уныло молчавший Юзик шмыгнул носом: вспомнил, что вчера и впрямь видел незнакомца в той стороне, где строили комбинат.
— Во! А я что говорил, — обрадовался Андрей и, сразу посерьёзнев, решительно сказал: — Следить за ним надо, вот что!
— Завтра всё обсудим, — вспомнив о своих бедах, заторопился домой Юзик. — А то мне и так влетит…
— Мне тоже домой пора, — встала Натка. — Бабушка и так, наверно, переволновалась.
— Жива твоя бабка будет! — съязвил Андрей.
— Не смей так о ней, слышишь? — топнула ногой Натка и, не оглядываясь, убежала.
— Что это она? — посмотрел ей вслед Андрей.
— А зачем ты так про Анастасию Ивановну? — с упрёком сказал Юзик. — Она замечательный человек.
— Да чем она замечательна? — Андрей повернулся к Юзику и объявил: — Не сдвинусь с этого места, пока толком не объяснишь, в чём дело!
Только сейчас Саша вспомнил, что за множеством дел так и не расспросил у тёти об Анастасии Ивановне…
Юзик молчал.
— Ну так чем же она замечательная? — с вызовом переспросил Андрей. — Я слушаю!
— Да хотя бы тем, — негромко проговорил Юзик, — что всю войну по заданию партизан у немцев работала.
— У каких ещё немцев? — ничего не поняв, удивился Андрей.
— Эх ты! У фашистов, вот у каких! — даже обиделся Юзик. — Фашистов из Залесья только в сорок четвёртом выгнали!
«Так вот почему дом её остался целым, когда фашисты деревню спалили!» — догадался Саша.
— А когда Анастасию Ивановну выдал предатель, на её глазах мать, мужа и сына расстреляли… Её партизаны отбили, иначе бы тоже… Вот какая Анастасия Ивановна!
«Разведчица! Настоящая разведчица! — думал Саша. — Как в кино, как в книгах… Никогда бы не поверил! Обыкновенная бабушка. Сколько горя перенесла, а всё равно добрая… просто удивительно добрая!»
Андрей смущённо взъерошил чуб.
— Сами ничего не рассказывают, а потом обижаются! Я же не знал…
Но тут
— Юзик, живо домой! Я вот покажу тебе, полуночник!
Видимо, Юзик хорошо знал, что означает мамино «покажу», потому что его точно ветром сдуло.
— Убежал в пожарном порядке! — посмеиваясь, поднялся Андрей. Пошли и мы…
На пасеке
С тех пор как во дворе тёти Глаши вертели круг, прошло целых три дня, а горшки всё не сохли. Саша злился, а тётя посмеивалась.
— Дождит на дворе, похолодало, где ж они тебе высохнут! Ничего, успеется.
И верно, небо над Залесьем затянуло тучами, то и дело лениво громыхал гром и как из ведра лил дождь. Тёте Глаше он нравился.
Возвращаясь с фермы или из магазина, она стряхивала за порогом брезентовый плащ, вытирала мокрое разрумянившееся лицо и говорила:
— Хорош дождичек! Хлеба наливаться пойдут, картошка напьётся…
Саша не разделял тёткиной радости. Конечно, хорошо, что нальются хлеба и напьётся картошка, только в такую погоду ни купаться, ни гулять нельзя и горшки не сохнут!
— Льёт и льёт, — ворчал Саша, неприкаянно слоняясь по дому. — Сколько же можно!
На четвёртый день он окончательно заскучал. Натка с бабушкой уехала на полевой стан ученической бригады. К Андрею из города прикатил приятель Игорь. Потеряв к старым друзьям интерес, Андрей теперь играл только с ним.
«Машина у него замечательная! — со вздохом признал Саша, вспоминая сверкающий от руля до спиц гоночный велосипед Игоря. — Приеду домой, буду просить такой же!» — решил он и отправился к Юзику.
Тот, как всегда, был занят по хозяйству — толок поросёнку картошку, Саша взялся ему помогать. Работы было на пять минут. Ну, а дальше что?
Поросёнок Тимка встретил их истошным визгом. Он кинулся к ребятам, будто не ел, по крайней мере, целую неделю. Чуть у Юзика из рук ведро не выбил. Залез в корытце, зачмокал, блаженно прикрыл глазки, а Юзик почёсывал у него за ухом…
Когда ребята вышли из сарая, дождь окончился. Ветер торопливо разгонял тучи. На досках щелистого забора зажелтели яркие пятна солнца.
— Смотри-ка, распогодилось! — обрадовался Юзик. — Айда Грома тренировать!
Подхватив щенка за обрывок верёвки, заменявший поводок, ребята напрямик по мокрой траве понеслись к большаку: Юзик считал, что обстановка родного двора помешает Грому сосредоточиться на их командах.
Улица, пустая в дождь, оживала. Покачивая вёдрами на коромысле, прошла тётка. Из-за угла выскочили и покатили по лужам Андрей с Игорем. Гром с отчаянным лаем помчался за велосипедистами.