Пророк, огонь и роза. Ищущие
Шрифт:
«Люди и в самом деле решат, что он божество, — с удовлетворением отметила принцесса. — Морское божество с глазами цвета полуденных волн».
— Я довольна моим новым любовником, — весело объявила она Верховной Жрице. — Теперь, пожалуй, можно будет быть более сговорчивой в вопросе выбора мужа.
Даран ничего не сказала, но принцессе снова почудилась насмешка в её глазах — впрочем, она чудилась ей всегда.
«Уж не думала ли она, что я и правда возьму рыбацкого сына в мужья? — с яростью подумала Таик. — Или это, может быть, был её тайный план? Скомпрометировать меня подобным образом, толкнуть на безумный поступок. На что
Чтобы отвлечься от этих мыслей, она решила поговорить с Кайрихи.
Тот сидел на корме, глядя в сторону быстро теряющихся в туманной дымке островов.
Принцесса взяла его под локоть, заставила перейти на носовую часть корабля и позвала переводчицу.
— Я расскажу тебе про ту страну, в которую мы плывём, — сказала она, отпустив руку Кайрихи и пройдясь по палубе. — Она называется Астанис, и история её насчитывает уже около трёх тысяч лет. Это великое, огромное государство, и на сотни тысяч сян вокруг нет ни одного другого, которое могло бы сравниться с ним по силе, богатству и мощи. Императрица живёт во дворце, красота и величие которого превосходит все сооружения, которые были когда-либо возведены в древности. Она обладает несметными богатствами, все подданные кланяются ей и считают своей защитницей, её называют дочерью Солнца и наместницей Богини Аларес на земле…
В голосе её зазвучала гордость; принцесса вдруг поняла, что повторяет те самые слова, которые когда-то говорили наследнице престола на уроках географии, водя указкой из чистого золота по карте провинций, составленной из драгоценных камней.
Это потом девочка узнала, что невиданный размах, с которым содержала двор её мать до того, как её постигла болезнь, почти что полностью опустошил императорскую казну, что остальные провинции, помимо Канси, в которой беспредельно царят враги-Санья, нищают вместе со столицей, что Астанис не так уж велик по сравнению с легендарной Сантьей, и что отсутствие соседей-конкурентов обусловлено отсутствием соседей вообще — с севера, юга и востока государство было окружено непроходимыми горами, а западную часть омывал океан. Где-то очень далеко, в полутора месяцах морского пути, находились другие страны, и корабли их порой достигали берега Астаниса, но Императрица Нанния ещё пять веков назад приказала не вести с иноземцами никаких дел, помимо мелкоторговых, и все порты, кроме кансийского, были закрыты, что оставалось неизменным и по сей день.
— Но почему? — спросила однажды девочка, увидев редкое сокровище — чужеземную книгу с картинками людей в диковинных одеждах, которую привезла Императрице в подарок Эсер Санья, тогда ещё считавшаяся её верной подданной.
— Из соображений безопасности, Госпожа. Незачем иноземцам проникать в нашу страну и вынюхивать секреты жриц, — ответила ей наставница.
— Но ведь божественная сила принадлежит только старшим дочерям знатных семейств — тем, кто появился на свет высокорождёнными и обладает частицей божественной крови. Всем остальным магические формулы, начертанные в великих книгах, никогда не откроют своей сути, так отчего же бояться каких-то чужеземцев? — наивно удивилась принцесса.
На это её наставница ничего не ответила, но вопрос запал девочке в душу, и позже,
— Больше всего на свете, — внезапно произнесла принцесса, облокотившись на перила и глядя в волны, рассекаемые носом корабля, — больше всего на свете я желаю вернуть моему дому ту славу, которой он был окружён во времена моего детства. Всё должно вновь стать точно так же…
Она умолкла, внезапно почувствовав в груди какую-то тяжесть.
Зачем она рассказывает всё это ему? Что он может понять, даже после того, как её слова переведут? Какое ему дело до её страны?
Потом принцесса всё-таки обернулась, почти уверенная в том, что Кайрихи даже не смотрит в её сторону, однако нет — он смотрел, и смотрел как будто бы с интересом.
Что ж, значит, он не собирался, как казалось поначалу, до конца жизни тосковать по родине, отвергая всё, что ему собирались предложить, и медленно, безмолвно угасать от печали.
— Ты будешь счастлив, — сказала принцесса, обрадовавшись. — Тебе понравится во дворце и в моей стране. Я разрешу тебе делать всё, что ты хочешь, не буду ни в чём стеснять тебя. Ты узнаешь наш язык и сможешь наслаждаться трудами наших писателей и поэтов. Ты умеешь читать и писать? Впрочем, неважно. Тебя всему научат.
Она приблизилась к Кайрихи, не сводя с его лица взгляда.
Тот чуть улыбнулся в ответ.
Нет, он не держал на неё обиды.
Таик захлестнул восторг, смешанный с нетерпением.
«Прекрасно! — подумала она. — Может, теперь он будет более сговорчив?»
В груди её разгорелся жар; никто из прежних любовников не вызывал у неё столько страсти с первого же мгновения, как этот, которого было проще, и вместе с тем сложнее всего заполучить.
Взмахнув рукой, она отослала прочь всех слуг и, усадив Кайрихи на подушки, принялась жадно, страстно целовать его.
Он покорно сносил её ласки, и ощущения, что они ему неприятны, не было, однако ничем на них не отвечал.
— Ну обними же меня, — не выдержала, в конце концов, принцесса, и, взяв его руку, положила её к себе на талию. — Вот так.
Решив, что его пугает слишком сильная страсть — мужчины бывают разными — она постаралась быть менее напористой.
«Нет, это бесполезно, — подумала принцесса с тоской и растерянностью и, глубоко вздохнув, отстранилась от его губ. — Как мне пробудить его любовную страсть? Такого мне ещё не встречалось».
Для подобных случаев существовали, конечно, любовные эликсиры — очередной секрет жриц. Всего несколько капель, добавленных в воду или вино, и то, чего она хочет, произойдёт — но отчего-то принцессе казалось, что ощущения, которые она при этом испытает, будут далеки от неземного блаженства.
Любовный эликсир воздействует на тело Кайрихи, но изменит ли он выражение его лица, заставит ли его сердце биться чаще?
— Я подарю тебе что угодно, — сказала принцесса, приблизив своё лицо к его лицу. — Слышишь? Хоть целый мир.
Он молча смотрел на неё, и этот мир, который она собиралась ему преподнести, был в его тёмно-зелёных глазах, и это он мог бы подарить его ей, а вовсе не наоборот, но он не хотел. А, может быть, и хотел, но она не знала, как взять подарок.
— Ладно. Хорошо, — сказала принцесса и, поднявшись на ноги, поправила одежду. — Ты победила, Даран.