Пророк, огонь и роза. Ищущие
Шрифт:
Она ушла, не оглядываясь, и за те несколько сотен шагов, которые она сделала по палубе, чтобы разыскать Верховную Жрицу, ей показалось, что она состарилась на несколько лет.
— Придумывай легенду, — сказала она, глядя на Даран тяжёлым взглядом. — Всё, что угодно, но чтобы это пошло на пользу моему правлению, и чтобы никто не посмел смеяться надо мной. Пусть думают, что он сын местной королевы или местной «Саньи».
Даран поняла её без лишних слов.
— Не волнуйтесь, госпожа, — невозмутимо ответила она, как будто давно ждала этих слов. — Всё будет так, как должно быть.
И на какую-то долю мгновение принцесса вдруг поверила в это. Поверила, что рыбацкий сын и в самом деле подходящая для Императрицы партия, и что все эти легенды про божество — правда.
— Однако теперь вам придётся расстаться с ним на берегу, — напомнила Верховная Жрица. — Как ваш будущий муж он должен будет жить отдельно, и вы не сможете встречаться.
Срок между моментом оглашения помолвки и переездом жениха в дом невесты, после чего следовала свадьба, при самых выгодных расчётах и ускорении церемоний никак не мог занимать меньше полугода, и прежде для Таик, всегда отличавшейся нетерпением, это было бы совершенно невозможно.
Но сейчас она как будто бы и впрямь постарела за несколько минут и почувствовала, что это будет не так уж сложно.
— Я прекрасно об этом знаю, — заявила она. — Более того, я считаю, что не должна больше видеться с ним, начиная прямо с этого дня. Ведь именно так положено по правилам.
На этот раз в глазах Даран как будто бы промелькнуло удивление, и это принесло принцессе некоторое удовлетворение.
И всё же ей хотелось знать, как Кайрихи отреагирует на новость, что она решила сделать его своим мужем, поэтому она отправилась к нему немедленно.
Известие, как полагается, сообщило третье лицо — принцесса стояла в стороне и искоса смотрела на лицо Кайрихи.
Впрочем, отныне она собиралась забыть это имя раз и навсегда… и то же самое следовало сделать ему.
— Вас теперь будут звать по-другому, — сообщила она.
И юноша, ещё до того, как ему перевели эти слова, посмотрел на принцессу удивлённо — как будто почувствовал, что она впервые назвала его на «вы».
Даран устроила всё так, как надо — легенда про невиданно красивого принца-чужеземца, который принёс счастье госпоже и принесёт его всей стране, полетела через все провинции к столице ещё до того, как принцесса сошла с корабля.
И новое имя — Прекрасный — чужеземцу придумал сам народ.
Теперь он был здесь, во дворце, и до того момента, которого принцесса ждала более полугода, оставалось не так уж много дней.
«Он должен быть доволен, — подумала она, ещё раз перечитав его послание. — Я сделала всё, чтобы ему было хорошо, ему ни разу не отказали ни в одном его желании. Слуги говорят, что он не слишком печалится. Будет ли он другим в нашу первую ночь, испытал ли ко мне хоть немного нежных чувств?»
Её внезапно вновь охватило лихорадочное желание.
Много месяцев она сдерживала себя и даже не пыталась его увидеть, но сейчас, когда ждать оставалось уже совсем недолго, Таик внезапно поняла, что больше не в состоянии терпеть.
Написав для Онхонто разрешение, которое он просил, она резко поднялась на ноги и пошла к дверям.
—
— О, не волнуйся, — ледяным голосом ответила Таик. — Я не сделаю ничего такого, что запрещают правила.
Традиции не позволяли жене видеть будущего мужа вплоть до дня свадьбы, однако про то, чтобы не слышать его, там ничего не говорилось.
Принцесса проследовала в павильон, в котором пока что жил Онхонто. Там для неё была устроена тайная комната, находясь внутри которой, она могла слышать всё, что происходит в остальных покоях. Прежде она не пользовалась ею, подчиняясь какому-то внутреннему побуждению, заставлявшему её вести себя ещё даже более учтиво, чем было предписано правилами свадебной церемонии, но сейчас это побуждение иссякло.
Значит, Хайнэ Санья сможет видеть его без маски, а она, его будущая жена, нет?
Стиснув зубы, принцесса прогнала из комнаты слуг и устроилась на подушках, откинув голову.
Вскоре до неё донёсся голос — да, это был тот самый голос, который она жаждала услышать.
Но, Великая Богиня, каким же он был!
В груди у принцессы что-то сжалось.
Она слушала, как Онхонто разговаривает с Хайнэ Саньей — ласково, приветливо, весело. Разве был это тот самый далёкий, непостижимый, молчаливый юноша, как в крохотном саду с цветами? Нет! Ни один старший брат не мог бы разговаривать с младшим более участливо, более нежно.
Так, значит, он бывает ещё и таким.
Но почему, почему с ним, а не с ней?! К ней он не проявил никаких чувств вообще…
Пытка продолжалась около полутора часов, а потом Хайнэ Санья удалился в соседнюю комнату, и все звуки стихли.
Однако принцесса не ушла, решив остаться спать здесь, и, как оказалось, правильно сделала — потому что через несколько часов, посреди ночи, до неё снова донеслись голоса. Сначала это были Хайнэ и Онхонто, а потом Хайнэ и его сестра, которая начала восторгаться красотой чужеземца.
«Что же это получается? — подумала принцесса, похолодев. — Теперь не только калека, но и эта девица Санья видела его лицо? Что она здесь делает, как такое могло произойти?!»
Инцидент разъяснился скоро: Хайнэ сам позвал слуг, и его сестра залепетала слова объяснения — она, дескать, заблудилась в саду после приёма, а потом случайно встретила брата, и тот привёл её сюда.
Принцессу душила ярость.
Не столько к этой глупенькой девице, сестре калеки, которая увидела лицо её будущего мужа раньше других и посмела так неприкрыто, так влюблённо восхищаться его красотой, сколько ко всем Санья вообще. Произошедшее было лишь очередным подтверждением факта, глодавшего принцессу изнутри: именно Санья — истинные хозяева в государстве, и даже эти, побочная ветвь, жалкие, ничего из себя не представляющие родственники Даран, даже они хозяйничают в её дворце — точно так же, как те, как ненавистная Эсер, которая хозяйничает в западной части её страны.