Пророк, огонь и роза. Ищущие
Шрифт:
Половину оставшейся дороги его несли на носилках, а потом ему пришлось встать на ноги, однако он не слишком пожалел об этом: Онхонто обхватил его за пояс, помогая идти, и лёгкость его движений как будто передалась на какое-то время и Хайнэ.
Дорога заканчивалась возле лестницы в тысячу ступеней, которая вела к главному павильону, и Хайнэ на мгновение оторопел, увидев собравшихся у её подножия людей — их было не меньше нескольких сотен.
Заметив Онхонто, они стали выстраиваться в ряды: женщины по правую сторону аллеи, ведущей к лестнице, мужчины — напротив них,
Какое-то время вокруг царило молчание, а потом где-то вдалеке раздался удар гонга, возвещавший о появлении принцессы.
Она прошла по аллее в сопровождении нескольких придворных дам и жриц и, пройдя между рядами подданных, встала точно напротив Онхонто.
Девушки-служанки обошли всех собравшихся, вручая каждому по свежесрезанному цветку. Хайнэ отказался, достав из рукава свою хризантему, и сжал её в обеих руках, испытывая одновременно смущение и гордость за свой «особенный» цветок.
Взгляды всех дам были прикованы к нему; точнее, конечно, не к нему, а к Онхонто, но часть из них в итоге попадала и на Хайнэ, стоявшего рядом, и он, робея, смотрел себе под ноги.
«Что же будет, когда все увидят его без маски? — думал он с какой-то странной радостью. — Они поклонятся ему, как божеству, и так и должно быть…»
После того, как девушки раздали цветы, мужчины и женщины снова замерли, не шевелясь.
— Чего мы ждём? — тихонько спросил Хайнэ, когда ожидание совсем уж затянулось, и в его ногах стала разливаться знакомая свинцовая тяжесть, грозившая обернуться резкой болью.
Однако ответил ему не Онхонто, как он надеялся, а некто слева.
— Восхода солнца.
Хайнэ изумлённо обернулся, услышав знакомый голос, и господин Астанико — а это был именно он — улыбнулся ему своей характерной полуулыбкой.
В этот момент первые лучи солнца, поднявшегося над главным павильоном, заскользили по широкой аллее, и Онхонто, отпустив локоть Хайнэ, низко поклонился — а вслед за ним и остальные мужчины.
После этого церемониальный поклон совершила женская половина во главе с принцессой, и Хайнэ, решившись, наконец, поднять голову, столкнулся взглядом с сестрой, стоявшей прямо напротив него по другую сторону аллеи.
Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга, и лёгкий ветер развевал длинные чёрные волосы обоих.
«Вот мы и оба во дворце, — думал Хайнэ с какой-то грустью. — Как мечтали когда-то».
Он попытался высмотреть в толпе Марик, но её не было, а потом вдруг вспомнил слова Онхонто про обмен цветами.
— А что теперь? — едва слышно спросил он у Астанико, мысленно прокляв себя за то, что не потрудился ничего узнать про предстоявшую церемонию. — Я должен что-то делать?
— О, не беспокойтесь, — беспечно ответил ему тот. — Сейчас к вам подойдёт какая-нибудь дама, которая выберет вас, и отдаст вам свой цветок. Вы, соответственно, вручите цветок ей.
— А если… не подойдёт? — решился спросить Хайнэ, уверенный в том, что ни одна дама не выберет калеку даже
Может быть, так могла бы поступить Марик, но ему снова не посчастливилось с ней встретиться…
— Тогда вручите свой цветок принцессе. Впрочем, ваши опасения, судя по всему, беспочвенны. Глядите-ка, — и Главный Астролог кивнул куда-то вправо.
Однако ещё до того, как Хайнэ успел повернуть голову, он почувствовал, как чужие руки коснулись его ладони.
— Пусть Сияющая Богиня Аларес одарит вас своими дарами, и никогда её гнев не коснётся вас.
Это был голос его сестры.
«Пусть любовь Милосердного всегда освещает ваш путь», — до боли захотелось сказать Хайнэ, и в этом момент он, пожалуй, впервые почувствовал, что за огромная пропасть разделяет его с сестрой, помимо расстояния и прошедших с момента разлуки семи с половиной лет.
Она была служительницей Богини, он не признавал ни одного другого Бога, помимо Милосердного.
— Какая жалость, госпожа. Я успел было понадеяться, что вы направляетесь ко мне, однако вы, как оказалось, решили поприветствовать своего брата, — внезапно засмеялся Астанико. — Какое трогательное проявление нежной сестринской любви… особенно для госпожи, которая давала клятву забыть о своём имени и обо всей семье.
Иннин окинула его ледяным взглядом и промолчала.
— Могу я попросить вас, Хайнэ, как своего друга, об одном одолжении? — продолжил Главный Астролог. — Подарите мне тот цветок, что вручила вам ваша прекрасная сестра.
Хайнэ растерялся, не зная, как поступить, однако Астанико, не дожидаясь его ответа, ловко вытащил у него из рук пурпурную астру и с наслаждением вдохнул её аромат.
— Ну вот, хотя бы так, но ваш подарок всё-таки оказался у меня, — усмехнулся он, глядя Иннин в глаза.
Та смотрела на Хайнэ.
— Давно ли ты дружишь с человеком, который проявил себя врагом твоего брата, а, Хайнэ? — вдруг спросила она. — Тебе не кажется, что это предательство по отношению к Хатори?
Хайнэ будто ледяной воды в лицо плеснули.
Эта ситуация и муки, связанные с нею, становились уже невыносимыми.
— Не кажется, — наконец, с трудом выдавил он.
Иннин развернулась и ушла.
— Вы не прислушаетесь к словам своей сестры, господин Санья? — спросил Астанико бесцветным тоном, глядя куда-то в сторону. — Возможно, она в чём-то и права.
Хайнэ прикрыл глаза.
«Он был единственным, кто остался со мной, когда все остальные бросились к Сорэ Санье…» — вспомнил он.
А ещё подумал о том, как все три дня перечитывал учение Милосердного, пытаясь понять, что имел в виду Манью, когда говорил, что он не имеет права считать себя последователем Энсаро.
Ответа на свой вопрос Хайнэ так и не нашёл, однако строки «Лучше видеть в человеке светлое, чем дурное; лучше хорошо подумать о том, кто не так уж хорош, чем плохо — о том, кто этого не заслуживает, потому что видя в человеке доброту, вы тем самым уже делаете его добрее» запали ему в душу даже больше, чем раньше.