Прорвемся, опера! Книга 2
Шрифт:
На самом деле, мне просто нужен был повод попасть в гараж или квартиру Рудакова. В гараж — проще, да и если что, кинжал оформим там же, но это уже зависит от того, что я выясню по ходу расследования.
— Ладно, — Ирина кивнула. — Вопрос решим, печать сделаю, только подписи понятых сам будешь подделывать.
— Да легко… Кто эти закорюки смотреть будет.
В коридоре раздались торопливые шаги, и в кабинет вошёл следак Дима Румянцев, красный от недавней встречи с начальством. Устроил ему там прокурор разнос, видно, что вставили по первое число.
Но
— О, Васильев, — промычал Димка. — А ты что здесь делаешь?
— С тобой тоже поговорить надо, — я подмигнул Ирине, взял чистый лист из печатной машинки и пошёл прямо на Румянцева. — Важный вопрос, Димка. Ирина, скоро увидимся.
Вместе с собакой мы вытолкали следака в коридор, а оттуда в курилку, потому что новый прокурор не курил и всем запрещал это делать в кабинетах. Вот мы и оказались у чёрного входа, где стояло ведро с землёй, в которое бросали пепел с окурками.
— Чё такое? — возмущался следак, но под моим напором он сдавался. — Ты чё, Васильев? Ты чё себе позволяешь?
Придётся брать его на понт, но Витя Орлов подсказал мне хорошую идею — про шашлыки и дачу. Рудаков же и Румянцев тогда сидели за шашлыками с пивом и обсуждали все дела, а я их подслушал. И их отношения могут быть приятельскими, и вполне могут поддерживаться до сих пор. Само собой, его уже спрашивали по поводу пропажи Рудакова, но следак, знающий систему изнутри, легко может отбрехаться.
Так что я решил действовать сам, тем более, долго вынашивал в себе эту мысль, собираясь по душам поговорить с Димкой. Да и дачка у Румянцева была. И никто не подумает искать там бандита.
Но главное — ключ от конуры криминалиста в дежурке мог взять только кто-то свой. Надо было только дождаться, когда дежурный выйдёт в туалет, а «шестивольтовый» помощник пропажи связки даже и не заметит. А заметит — ну мало ли, что нужно следователю, он же постоянно там мелькает на виду.
Вот и начал я с Румянцева, пока из всех кандидатов, знакомых с бывшим следаком, он самый явный. Если не выйдет, буду искать другого и так же колоть. Но Румянцев всё равно как-то может быть в этом задействован, потому что из всех следаков остались только он и Ирина, а Ирина здесь недавно и Рудакова толком не знала.
— Я всё знаю, Димка, — начал я трагичным голосом. — И как ты с Рудаковым тогда пиво кушал, с шашлыками, на жизнь жаловался и на меня тоже. Эх…
— Ты чё, Васильев? — он выпучил глаза. — Не было такого!
— Не ври. Всё ныл ему, типа, я всё в серию объединил, а Рудаков старые времена вспоминал, как прокурор по его указке отказные лепил и не смотрел.
Димка замер, и я решил сблефовать.
— И всё остальное про вас я тоже знаю. И про ключ тоже…
— Я не хотел! — бросил он, но понял, что ляпнул лишнего, и тут же сжал губы так, что они побелели.
Но уже поздно, дальше я выбью из него всё.
— Дима, говори лучше мне, — спокойно сказал я, достал из его нагрудного кармана его же сигареты и дал ему одну. — Пока прокурор твой не знает, да и пока вообще, кроме меня, никто не в курсе. А я человек
— Он мне позвонил, мы встретились, — сглотнув и машинально взяв из моих рук сигарету, затараторил Димка. — Сказал, что у криминалиста справка есть по следам, надо образцы уничтожить. Типа, подстава это, подставили его конкретно, помощи попросил. Вот я ключ взял, когда Аничкин на обеде был, и залил бумагу реактивом каким-то. Он на столе тут же стоял, в ванночке.
— Угу, — я кивнул. — А кто звонил-то?
— Да Николаич просил…
— Рудаков?
— Да! Говорит, подставил его один перец конкретно, целую схему организовал. И следы, говорит, сфальсифицировали, и ещё на хате его убили Верхушина. Всё, чтобы его подставить. Вот и говорит, справедливости ищу, а ты со следами помоги… я же поверил ему — да и сейчас верю.
— И гараж ты поджигал?
— Нет-нет-нет, — Румянцев замахал руками. — Не я это! Вообще не я! Ничего я не поджигал!
— И ты так просто его послушал? — недоверчиво спросил я. — Или он тебя за жабры взял? Вы же с ним работали, мог про тебя и знать чего-то.
— Да это… дело одно было, руоповское, — неохотно проговорил он, опасливо поглядывая на меня, — ещё когда Кузьмин там работал. Договорились с ним, улику одну подделали, а он в курсе был, вот и напомнил…
Вид у полноватого следака был такой, будто у него прямо сейчас откажет сердце. Я улыбнулся и достал захваченный с собой лист бумаги.
— Пиши, Димка, — сказал я, — пиши, что испортил улику. Ну ты чё? — я пихнул его в плечо. — Думаешь, я тебя закладывать буду? Работаем же мы с тобой, всё хорошо. Вот напиши бумажку, я её спрячу. Никому не покажу. Сам только давай, без этих шуток. Если он с тобой свяжется, сразу мне звони, на пейджер можешь скинуть. Перезвоню, не гордый.
Он достал шариковую ручку и начал писать прямо здесь, приложив листок к грубо оштукатуренной стене. А я задал контрольный вопрос:
— Где ты с ним виделся?
— На даче моей, — ответил Румянцев через несколько секунд.
Ага, так и думал, что Рудаков может быть где-то на дачах. И наконец-то у меня есть возможность пошариться там. А то сначала я занимался проблемами Орлова, на которого наехала братва, потом искал информатора Кузьмина. Теперь пора заняться другим следом, тем более, раз всё так пересеклось.
— Он там живёт всё это время? — спросил я. — На даче у тебя?
— Нет! Точно нет! Не знаю, где! Встречались там, он приходил и потом уходил. И всё, у меня там не достроено ещё, просто коробка из брёвен пока что! Крыши даже нет!
— Поздновато начал строить, зима скоро, — проговорил я. — Ну ты пиши, пиши. В дело не пойдёт, сделаю вид, что сам всё нашёл. Но видишь, как оно — подставил он тебя, Димка. Он все подробности и раньше у тебя узнавал, поэтому скрывался успешно. Так что больше не балуй, лучше мне говори, если он появится.