Прорвемся, опера! Книга 4
Шрифт:
На всякий случай я перед этим связался с Турком и выпросил у него ещё мобилу, мол, для операции надо, чтобы, если что, Устинов меня предупредил о внезапном изменении планов. Смежники и так должны мне по самое не балуй за мою помощь. Чекисты продолжали рыть против Сафронова вместе с РУОП, и снова хотели подтянуть меня, чтобы разыскать стрелков, но разрываться я не мог, и сегодня буду заниматься одним делом, завтра — другим. Но мобилу в итоге дали.
Вряд ли, если даже наши худшие подозрения оправдаются, Кобылкин нападёт на Устинова, Василий Иваныч — мужик крутой, вооружён, и взял друга из своих
Да и Василий Иваныч, если что-то пойдёт не так, всё равно сможет задержать следака болтовнёй или чем-нибудь ещё. Он на такое талантливый.
Кобылкин, как приезжий варяг, снимал квартиру, адрес мы знали, как и домашний телефон. Подъезд тёмный, лампы в нём давно выкручены, чтобы не мотали свет, но вечерами тут тихо, компании не собирались, так что никто помешать нам не должен. Обувь мы тщательно вытерли ещё до лестницы, чтобы не наследить у двери, а внутри вообще снимем.
И тут Якут меня удивил. Понятия не имею, где он этому научился, но он только попросил посветить на замок и достал из кармана две проволоки. Так даже лучше, потому что я-то хотел или брать ключ у хозяйки квартиры или как-то попасть в квартиру через балкон у соседей, и раздумывал, как лучше их убедить, чтобы и потом молчали.
Меньше минуты, и старый ненадёжный замок поддался, а на медной поверхности у скважины не осталось даже царапинки. Я на всякий случай посветил у двери, вдруг там какая спичка или волос, а то некоторые вполне себе могут оставлять сторожок, чтобы знать, был ли кто у них дома. Особенно таким могут заниматься лица с нестандартным мышлением, как у маньяков.
Квартира однокомнатная, слева кухня и совмещённый санузел с голыми стенами без плитки и ржавой ванной. На кухне газовая плита, уже коричневая, так давно её никто не чистил, маленький холодильник с ручкой, как у грузовика, и открытый шкаф под окном. В свете фонаря показался одинокий таракан, спешивший от нас смыться, но в квартире, в целом, чисто для холостяка.
Прошли в комнату. Одну стену занимал шкаф со множеством ячеек, наполовину забитый вещами Кобылкина, а сверху — старым хламом от хозяев, ведь вряд ли сам Кобылкин собирал пыльных кукол или привёз с собой огромную печатную машинку размером с телевизор.
Сам телевизор стоял в углу, у стены примостился диван, служащий и кроватью. На столике с ночником — снимок молодого Гены, но уже усатого, с какой-то женщиной. Снимок чёрно-белый, её цвет волос не определить.
Что характерно — ни одного зеркала в доме, хотя в ванной я позже заметил обломок, чтобы бриться. Возможно, это ничего не значит, а просто хозяйка квартиры не озаботилась вопросом.
Рабочий стол завален бумагами, но больше нас привлекла полка и стена над нею. На полке книги, на одной — пентаграмма, на другой — какой-то чёрт (с названием «Справочник чёрной магии»), но это сейчас ни о чём не говорит и нам никак не поможет, потому что ритуального следа как такового не обнаружено в серии. Ещё были какие-то записки и фотографии, пришпиленные к стене на старые советские канцелярские кнопки.
Луч фонарика медленно
— Надо снять, — я достал фотоаппарат. — Сергеич, посвети.
— Но пока это ничего не говорит, — заметил Якут, направляя алюминиевый фонарик на стену. — Я вот тоже после работы часто над делами кубатурю, размышляю, и тоже всё хотел такую доску сделать, как в кино показывают. Да, правда, никаких стен не хватит, если всю работу нашу на них вешать. Даже одни только темнухи за квартал целую квартиру займут.
— Угу. Только знать бы, что в этом сейфе, — я показал под стол.
— Такой так просто не вскроешь и не взломаешь, — Филиппов присмотрелся внимательнее.
Запираемый на ключ сейф стоял под столом, небольшой, но тяжёлый. В таком только бумаги хранить, ну или пистолет влезет. К стене он прикручен, уйдёт время, чтобы его отсюда отодрать. Правда, если унесёшь, Кобылкин этого так не оставит.
А ключ у него с собой или нет? Если запирает сейф даже у себя дома, значит, и ключ не будет хранить рядом с ним. Я огляделся и посмотрел на часы. Лучше уйти пораньше, не торопясь, чтобы не оставить следов. Пока ничего изобличающего, что можно было бы приобщить к делу, нам не попалось, но в сейф заглянуть хотелось бы.
В шкафу висела синяя форма прокуратуры, в которой Кобылкин сегодня был в морге. Вдруг оставил ключ в ней и переоделся перед поездкой, забыв спрятать? Я залез в один карман, в другой, потом в нагрудный… и пальцы что-то нащупали. Цепочка и что-то ещё.
Я потащил это наружу, запомнив, в каком кармане эта вещь лежала. Цепочка с чем-то увесистым на ней начала раскачиваться. Но это не ключ.
— Крестик? — спросил Якут, посветив на неё фонариком.
— Угу, — я поднял золотой крест перед глазами. — Интересно, этот тот, который сегодня пострадавшая потеряла или нет? Давай-ка его тоже сфоткаем.
Почему-то я подумал, что это именно та цепочка с крестиком, которую сегодня искала рыжая девушка в кабинете судмеда на освидетельствовании. Вот только вопрос, как он оказался в кармане следака. Он поднял его с пола в морге… или всё же на пустыре, когда напал на рыжую?
В это время, качалка близ старого КБО
— Я думал, тут побольше народа будет, пацаны, — Витя Орлов скинул шапку, расстегнул куртку и уселся на скамейку. — А чё печальные такие? Наехал кто?
— Кто наедет — сразу отъедет, — выдохнул Тоха.
В это время здесь обычно собиралось больше народа, как раз все приходили с работы или учёбы, чтобы потягать тяжести и пообщаться с друзьями. Но сегодня качалка почти пустовала.
Пришёл только Егор, то и дело морщившийся, наверное, опять голова болит. Рядом с ним сидел Андрей, о чём-то размышлявший, он потирал покрасневший шрам на лице. Ещё были вечно приблатнённый Тоха, чем-то загруженный, малоразговорчивый Игорь — и почему-то с ними ещё оказался Сева, снайпер. Тот после войны долгое держался в стороне от всех и часто выпивал в одиночестве, но, похоже, после последней встречи приобщался и решил видеться с другими почаще, да и его не гнали, были рады.