Проси, что хочешь: сейчас и всегда
Шрифт:
– Мама и ее женихи.
Это меня удивляет. Но, разве Соня не замужем за отцом Марты?
Когда мое любопытство уже готово вырваться наружу, Марта отпивает кока-колу и поясняет:
– Они с отцом развелись, когда мне было восемь. И хотя я обожаю отца, я сознаю, что он зануда. Мама настолько полна энергии, что должна вести другую жизнь.
Я киваю, как китайский болванчик, и она, развеселившись, продолжает шепотом:
– Посмотри на нее, когда она разговаривает по телефону с одним из своих женихов, она ведет себя, как
Я сосредоточенно смотрю на Соню и понимаю, что Марта права. В этот момент Соня захлопывает мобильник и подпрыгивает от радости. Затем она открывает стеклянную дверь и, войдя и увидев, что мы одни, сообщает нам, снимая пальто:
– Девочки, меня только что пригласили поехать в Швейцарию. Я сказала «да» и завтра уезжаю.
Ее пылкость заставляет меня улыбаться.
– С кем, мама? – спрашивает Марта.
Соня садится с нами и по секрету взволнованно шепчет:
– С красавчиком Тревором Джервером.
– С Тревором Джервером? – возбужденно машет руками Марта, и Соня подтверждает свои слова.
– Ага, дочка!
– Ну ты даешь, мама! Тревор же просто неотразим.
Взбив себе волосы, Соня объясняет:
– Девочка моя, я уже тебе говорила, что этот мужчина обращает больше внимания на мои ноги, чем на то, что мы делаем на занятиях. Кроме того, в тот день, когда я прыгнула с ним с парашютом, я заметила, что…
– Ты прыгала с парашютом? – спрашиваю я, от удивления открыв рот.
Мать и дочь жестами приказывают мне замолчать, и, наконец, Марта сообщает:
– Ни слова об этом брату, или он нам устроит, понятно?
Я с потрясенно киваю головой. Это опасный вид спорта, и не думаю, что Эрику он сильно нравится.
– Если мой сын узнает, что мы обе ходим на эти курсы, он этого не перенесет, - сообщает мне Соня. – После того несчастного случая, который произошел с моей бедной Ханной, он очень серьезно относится к безопасности.
– Знаю, знаю. Я занимаюсь мотокроссом, и в тот день, когда он увидел меня на мотоцикле, он почти…
– Ты занимаешься мотокроссом? – удивленно спрашивает Марта.
Я киваю головой, и Марта хлопает в ладоши.
– Уууух! – вмешивается Соня, - Но ведь моя дочь тоже им занималась вместе со своим кузеном Юргеном. И мой сын не вышел из себя от злости, узнав об этом?
– Вышел, - с улыбкой отвечаю я. – Но я ему ясно дала понять, что мотокросс – это часть моей жизни, и он ничего не сможет с этим поделать.
Марта со своей матерью улыбаются.
– У меня в гараже все еще стоит мотоцикл Ханны, - говорит Соня. – Можешь забрать его, когда хочешь. По крайней мере, ты будешь им пользоваться.
– Мама! – возражает Марта. – Ты хочешь обидеть Эрика?
Соня вздыхает, потом качает головой и, глядя на дочь, отвечает:
– Эрика обижает один его вид, родная.
– Ты права, - усмехается Марта.
– И хотя он настаивает, чтобы мы жили в каком-то стеклянном шаре, чтобы с нами ничего не
– Спасибо. Буду иметь в виду, - радостно улыбаюсь я.
Наконец, мы все втроем смеемся. Ясно, что Эрику с нами никогда не будет никакого покоя.
За разговором я узнаю, что упомянутый Тревор – хозяин парашютной школы в окрестностях Мюнхена. Я мысленно делаю для себя заметку. Мне бы хотелось пройти курс обучения свободному падению. Но внезапно, пока я слушаю, как они обсуждают Сонино путешествие в Швейцарию, я понимаю, что через два дня Новый год! И, не удержавшись, я спрашиваю:
– Ты вернешься к Новому году?
Они обе смотрят на меня, и Соня отвечает:
– Нет, солнышко. Я проведу его в Швейцарии с Тревором.
– А Эрик и Флин будут праздновать его вдвоем? – требую я ответа, удивляясь такому положению дел.
Они это подтверждают.
– Да, - объясняет Марта. – У меня свои планы, у мамы тоже.
Должно быть, у меня все написано на лице, потому что Соня, чувствует себя обязанной прояснить ситуацию.
– С тех пор, как умерла Ханна, эта ночь стала для всех особенной, и главным образом, для меня. Эрик это понимает, и поэтому остается с Флином.
И быстро меняя тему, она говорит шепотом:
– О, Марта! Что мне взять с собой в Швейцарию?
Я довольно долго слушаю их разговор, думая при этом о том, что моему папе никогда даже в голову бы не пришло оставить ни меня, ни сестру, ни племянницу в одиночестве в такую необыкновенную ночь. Одна из острот Марты заставляет меня рассмеяться, но наша беседа обрывается, когда в столовой появляется Эрик за руку с малышом.
Он, конечно, не дурак, и с подозрением смотрит на нас троих. Ему ясно, что мы говорили о чем-то, что хотели бы от него утаить, и Марта, стараясь отвлечь его, встает со своего места и подходит, чтобы поздороваться, а Соня в этот же самый момент смотрит на меня и шепчет:
– Ни слова о том, что мы тут говорили, моему вечно обиженному сыну. Храни наш секрет, хорошо, солнышко?
Я едва заметным движением показываю, что согласна, наблюдая в это время за тем, как Эрик улыбается чему-то, только что сказанному Флином.
Двадцать минут спустя мы впятером собираемся за столом, чтобы насладиться изобильной немецкой кухней. Все просто превосходно.
В половине четвертого вся наша компания располагается в гостиной и ведет непринужденную беседу, когда я вижу, как Эрик смотрит на часы, встает, подходит ко мне и наклоняясь, говорит, пристально глядя на меня своими потрясающими голубыми глазами.