Проснуться ото сна
Шрифт:
— У тебя много вопросов, — он глянул на меня, и его глаза вновь прожгли все мое существо. — На некоторые из них я отвечу, на другие же тебе придется искать ответ самому.
Я молчал, в голове крутились сотни мыслей, которые я не осмелился озвучить, с ужасом предполагая, что он их уже знает.
— Ты хотел знать, где находишься. Это парк около моего дома, мы не так далеко отошли от него.
Неожиданно шквал звуков обрушился на меня: трель сверчков, уханье совы, шум ветра, негромкая мелодия музыки, шелест листвы.
— Да, реальность иногда причиняет боль. Даже та, которая некогда так радовала.
— Что вам нужно? Зачем я здесь? — вновь повторил я свои вопросы, совершенно не понимая, как мне реагировать на происходящее.
— Давай не будем так официально, а то я чувствую себя стариком. — В его глазах замерцали веселые искорки. — С недавних пор я изменился. — Граф задумался.
Я шел как слепой котенок, почти не видя тропинки, и пару раз чуть не упал, запнувшись.
Не замечая моей неуклюжести, как ни в чем не бывало, граф продолжил:
— И среди людей мне становиться скучно, хотя тебе мои чувства еще более непонятны, чем причина твоего пребывания здесь. Ты видишь красоту ночи? Эти великолепные цвета!
Я смотрел недоуменно. Мне нравилась ночь, но какие могут быть ночью цвета? Да есть немного оттенков, но чтобы ими так восхищаться… я не понимал.
— Я тебе нужен, чтобы поделиться со мной этими мыслями? — Перейти на «ты» оказалось не так-то легко, даже повисла небольшая пауза перед тем, как осознанно назвать его как равного себе. Граф одобрительно кивнул.
— Да, и не только мыслями.
Мне вдруг стало так спокойно, так умиротворенно. Я шел с ним рядом, и все ужасы прошлого отходили на второй план, растворялись без остатка в его бездонных глазах.
— У нас с женой нет своих детей, поэтому я до встречи с тобой был в поиске. Я искал именно тебя. — Он улыбнулся отеческой улыбкой. — Я выбрал тебя среди всей этой одинаковой толпы, ты отличаешься от них.
«Ты хочешь усыновить меня?» — недоуменно подумал я, в слух же произнес: — Чем же?
— Тем, что так походишь на меня в твои годы.
Я резко остановился:
— Как ты это делаешь?
Граф прошел еще несколько шагов, остановился, повернулся ко мне лицом.
— Ты ведь хочешь научиться этому?
Я молчал.
— Я научу тебя всему, что умею сам. Мы уйдем отсюда, будем только вдвоем, как отец и сын.
Я поежился, какая-то не радужная перспектива. Никуда уходить мне не хотелось. И совершенно не хотелось иметь еще одного безумца в роли отца.
— Зачем куда-то уходить? Может, вернемся в зал? Нас наверняка потеряли.
— Ты так ничего и не понял?
Я сделал шаг назад:
— А вы ничего и не объяснили.
В меня порывом ветра ударила паника.
«И почему только ее не было раньше?» — мелькнула бьющаяся в истерике мысль.
Я бросился бежать,
— От меня бежать бесполезно, — голос ровный, будто граф все это время стоял здесь, дожидаясь меня.
Я вскочил, ударившись о нависавший надо мной наклоненный ствол. Захотелось забиться куда-нибудь, где это существо меня не найдет. Мысль, что это не человек напугала еще сильней. Хотя куда уж сильнее?
— Ты не человек, человек так не может… — я даже не в силах оказался закончить свою мысль, в голове все путалось.
— Я знаю, что ты чувствуешь, я знаю, что ты думаешь, я знаю твою судьбу. Я почти Бог.
— Ты не Бог.
Граф рассмеялся, немного резким смехом, словно выплевывая его.
— О-о-о, в свое время я был растерян и говорил то же самое, что и ты. Ты боишься меня, но вскоре это пройдет. Ты станешь таким же, как я, мы будем действовать как единый организм: действовать без усилий, чужие мысли станут открытой книгой, и мы станем дополнять друг друга. Все, о чем ты мечтал раньше: деньги, дома, власть, девушки, станет реальным. Хотя это вскоре надоест. Когда это случится, перед нами откроется множество стран и мест, в которых ты никогда бы не побывал. Мы будем путешествовать. Когда привязанность к определенному месту не нужна, мы станем жить там, где понравится. Сами станем творить нашу судьбу, а не прозябать в каждодневной скуке.
Слыша его безумные речи, я потихоньку отползал, молясь, чтобы сюда кто-то пришел. Страшно было оставаться с этим безумцем наедине.
Я не понимал сам себя; я не понимал, что происходит; совершенно не знал, сколько прошло времени и как мне найти выход из этой ситуации. Я надеялся только на случай.
— Вы сказали, что ответите на мои вопросы.
— Вновь эта официальность? Ты думаешь, что сильнее меня раз моложе. Это глупое заблуждение. Я больше не старею, моя сила превышает твою в несколько раз. Жаль, что я не так красив, но я могу околдовать, и для тебя не будет в целом свете прекрасней меня. Я могу казнить, могу миловать. Кто же я, как не Бог? И ты, жалкий человек, в моей власти. Если будет моя воля, то завтра для тебя не наступит никогда.
Для меня стало ясно, что человек, находящийся передо мной, безумец. Не видя смысла в бегстве, я кинулся на него.
Схватка была недолгой. Его сила буквально смела меня, не давая возможности опомниться. Я еще сопротивлялся, когда мои руки скрутили за спиной и повалили на землю. Рука графа сдавила горло. Свет ночи, который я и так почти не улавливал, практически погас. Перед глазами появились разноцветные круги, расплываясь и возникая вновь и вновь.
— Я тебе сжал сонную артерию, ты отключишься ненадолго, — слова прозвучали нежно, почти с любовью.