Просто сказка...
Шрифт:
Вперед протиснулся какой-то мужичонка, с куском бересты и стилом в руках.
– Не мог... мог... могли бы вы... говорить потише, - произнес он заплетающимся языком, - я запи... записываю...
– Это кто?
– с недоумением наклонился детина к своему сопровождающему.
– Кто ж его знает, - пожал плечами тот.
– Должно быть, летописец. Али соглядатай... может, от князя блюсти послан...
– А... ну, тады пусть его, - промычал детина и обратился к толпе: - На чем бишь я остановился?
– На мори-окияне,
– нестройно загудели соискатели.
– Ага, вспомнил.
– И детина продолжил в том же духе, нещадно путаясь и запинаясь. Из его слов следовало: чтобы отыскать смерть Кощееву, нужно обладать умом острым как игла, быть зорким как орел, плавать как рыба, обладать сметкой зайца, и что-то там еще. И все это нужно для того, чтобы достичь дубовой рощи посреди острова, где, собственно, и получить дальнейшие указания.
– Вишь ты, - шептались рядом с нашими путешественниками, - иглу надо найти, а она в орле сокрыта...
– Как так в орле? Да неужто можно в живой птице иглу скрыть?
– А чего ж нельзя? В яйце она, а яйцо в орле...
– Разве ж в орле может быть яйцо? В утке оно, в утке...
И так далее, в том же духе, пока не сложилась у народа та присказка, которая всемнам извсетна с детства: "смерть Кощея на конце иглы, игла яйце, яйцо в утке..."
Наконец детина расстался с последним словом и отер лоб.
– А чтоб не заблудиться, вот тут карты есть, с указанием подробным, как добраться. По десять кун штука... Кому надо - тот становись в очередь.
Владимир тоже хотел было приобрести себе карту, но кто-то из волков потянул его в сторону.
– Пойдемте, - застенчиво произнес он.
– Дорога нам ведома, мы вас короткой тропкой проведем.
– Чего там дорога ведома?
– Иван указал рукой вдаль.
– Да вон же он, дворец Кощеев-то.
– Он да не он, - как-то загадочно отозвался Аристарх, - пойдемте, сами все увидите.
Но не успели они отойти и пятидесяти шагов, как неминуемо вспыхнула драка. Вроде бы не было ее вот только сейчас, а глядь - пошла потеха. Царевич уже совсем собрался разнимать, - как же без этого, - еле отговорили, сами, мол, справятся...
...Стежка-дорожка петляла, петляла по редколесью, да и вывела наших путешественников на полянку, посреди которой очень уютно расположилась избушка. Не на курьих ножках - обычная, очень ладная, с резными крылечком и ставнями, с коньками. С одной стороны избушки, за несколькими плодовыми деревцами, паслись две коровы с теленком, по другую раскинулся огород с пугалом в виде Кощея-царя. Невысокая оградка с приветливо распахнутой калиткой - все это и убаюкивало, и приманивало, и обещало ласковый прием.
– Вот оно, жилище-то Кощеево, - застенчиво проговорил Бонифаций, аккуратно подергав Ивана за локоть.
– Ты это что...
– медленно начал наливаться краской Иван.
– Ты мне это тут шутки шутить
– И принялся засучивать рукава.
И получил бы волк по шее, если бы не мелодичный голос, раздавшийся позади них:
– Кощеево, Кощеево... Проходите, гости дорогие, чай, устали с дороги.
Владимир обернулся да так и застыл с раскрытым ртом: простая русская женщина, в простеньком, неброско расшитом сарафанчике, с корзинкой грибов в руках - куда там нонешним мисс Галактикам, пусть хоть мисс Вселенным - глаз не оторвать.
– Проходите, проходите, - улыбнулась женщина, - ну, что застыли ровно ребятишки напроказившие? Хозяйка я здесь, зовут Василисою.
– Да мы... это... тут... к Кощею шли, - царевич оказался единственным, кто смог хоть слово вымолвить, пусть и запинаясь, - заплутали, в общем... и как пройти, не знаем...
– Куда шли, туда и пришли, - снова улыбнулась Василиса.
– Идемте, хозяин там, на заднем крылечке, невод ладит.
И, пройдя мимо пнями застывшими путешественниками, лебедушкой поплыла к дому.
– Ох, чует мое сердце, не туда мы пришли, ох, не туда, - тяжело вздохнул царевич, однако деваться было некуда, и пришлось всей честной компании недружно топать за Василисой, которая, обернувшись на крылечке, очень плавным жестом указала на росшую неподалеку яблоньку, и стол рядом с ней.
Делать нечего - присели, по-прежнему ощущая какое-то странное чувство неловкости. Каждый выбрал себе объект где-то на поверхности стола или вообще под столом, и поедал его глазами, словно бы от этого зависела вся его дальнейшая судьба. А потому не удивительно, что никто не заметил, как подошел и сам хозяин.
– Ну, здравствуйте, добры молодцы, здравствуйте. Дела пытаете, али от дела лытаете?
– услышал Владимир веселый голос, поднял взгляд и как-то невольно вжал голову в плечи.
Мужик как мужик, с первого взгляда видно - душа нараспашку, - и по приветливой улыбке, и по смеющимся глазам, - да что там - по всему в отдельности и одновременно по всему вкупе. Средних лет, не полон, не худощав, росту среднего, с легкой сединой в темных волосах - такой обычный-преобычный, ничуть не похожий на злодея, каким изображают Кощея (если это только был он) наши сказки.
А потому разом поднялись, как-то неловко, помялись немного и застыли на некоторое время с раскрытыми ртами. Затем царевич (Владимир благоразумно решил не вмешиваться) как-то очень шумно перевел дух и сказал:
– Ты уж извиняй, хозяин, ежели только что не так, а сбились мы с пути. Шли к Кощею, а попали к тебе. Ты не обессудь, мы ведь не по злобе какой тебя от дела оторвали... Ты укажи нам дорогу, да позволь передохнуть немного, а ежели тебе от нас какая помощь понадобится в деле твоем, так это мы завсегда запросто. А ежели кто зло на тебя имеет, и тут подсобим, замирим, коли так.