Просто сказка...
Шрифт:
– Мда, - раздумчиво протянул царевич, - не потрафили чем-то. Вишь, как здесь мастеров-то провожают... по способности к ремеслу стать... Что же нам делать?.. Коли так привечают, то...
Закончить ему помешали какие-то странные звуки, доносившиеся со стороны противоположной той, в какую удалились мужики. Наши путешественники замерли, прислушиваясь и вглядываясь. Странное зрелище потихоньку открывалось их глазам: по направлению к ним, словно вырастая из-под земли, двигались ратники, предводительствуемые воеводою. Сначала показались навершия копий, затем шишаки, затем - под ними - усато-бородатые лица, затем - кольчуги и червленые щиты почти в полный рост.
Дело объяснялось просто:
Звуки приближались и отчетливо делились по своему происхождению на две почти равные по интенсивности половины. Одну половину производил воевода, бубнивший что-то отдаленно напоминающее: "ать-два, ать-два", голосом, напоминающим хруст свежевыпавшего снега. Чтобы самому не сбиться с ритма, он старательно подмахивал себе палицей. Созданием другой половины озаботились ратники, как на подбор лишенные музыкального слуха, но взамен с избытком вознагражденные усердием и старанием, исполнявшие строевую песню, в которой Владимир с удивлением различил знакомые нотки "По долинам и по взгорьям..." - "...шло по Муромской дороге ополченье огнищан..."
Если сверху у ратников все было в полном порядке, то нижняя часть подкачала как в смысле одежки, так и в смысле строевой подготовки. Ниже кольчуги виднелись обыкновенные сермяжные порты, плотно обмотанные онучами чуть ниже колена, и лапти. Шли они не в ногу, время от времени наступая впереди идущему на пятки, отчего строй постоянно нарушался. Зато очень старательно, из чего Владимир заключил, что перед ними, скорее всего новобранцы. Об этом же говорили пучки сена на левом и соломы на правом плече.
Домаршировав до наших героев, воевода поднял палицу, давая знак остановиться, потоптался на месте и рявкнул:
– Ра-а-ать, сто-о-ой, а-ать, два-а!..
Как и следовало ожидать, на какое-то время возникла куча-мала, строй смешался и рассыпался, послышалось традиционные в таких случаях: "куда прешь, печенег?.." Воевода терпеливо дожидался восстановления порядка.
Дождавшись необходимого результата, он встал во главе дальней от наших путешестенников шеренги, махнул палицей (только теперь стало ясно, что воевода не столько отмахивает ритм, сколько отмахивается от назойливых кровососущих. Неудивительно: день обещал выдаться жарким, а носить тяжеленную кольчугу по жаре...), скомандовал: "ать-два", и повел половину рати в обход наших героев. Завершив маневр, так что теперь они оказались промежду двумя половинами рати, он подошел к оставшейся стоять шеренге, скомандовал: "в полкруга, па-а-авернись, ать-два!", после чего, обождав восстановление неизбежно нарушенного порядка, обратился, наконец, к Ивану, стоявшему к нему ближе всех.
– Ну, мастера, чего стоим, словно аршин проглотили? К царю-батюшке на слу-у-ужбу ша-а-аом арш! Строй держать, не выбегать, не отставать!
Развернулся к нему спиной и, даже не удосужившись убедиться в том, как выполнена его команда, зашагал по дороге. Впрочем, если учесть длинные копья, которыми, в случае бунта, могли быть подталкиваемы (в нужном направлении) взбунтовавшиеся, желания неподчинения ни у кого не возникло.
– Что же нам теперь делать?
– пробормотал Владимир.
– А ничего, - беззаботно отозвался царевич.
– Авось, кривая вывезет. Собирались ведь к Берендею, так и попадем. Поглядим, что там да как. Главное - не отнекиваться сразу, мол, никакие мы не мастера. Глядишь - сослужим службу, а он нам за это...
В этот момент навстречу им показалась небольших размеров заряженная катапульта, которую за длинный канат, перехваченный посредине узлом, тащил
Как только воевода поравнялся с волокшим боевую машину ратником, он, не останавливаясь, махнул ему палицей и коротко приказал:
– Ариергард, в обратную сторону ша-а-ам арш!
Владимиру даже стало интерсно, каким образом катапульта будет развернута - даже на вид ее массивность явно превышала физические способности ратника. Но дело разрешилось как нельзя более просто. Тот самым обыкновенным образом отцепил канат спереди, прицепил его сзади, да так и поволок в указанном ему старшим по званию направлении.
...Шествуя в окружении ратников, царевич поначалу подпевал им себе под нос, скуки ради пытался шагать в ногу с воеводою, однако, по мере приближения к дворцу, лицо его становилось все более озабоченным. Поравнявшись с первыми строениями окружавшего царский терем села, он и совсем скис.
И было от чего.
Первым делом, при самом входе, их встретила огромная растяжка промеж высоченных сосен: "Нам песня строить и жить помогает!!!" Далее растяжки (с вариациями до ужаса знакомых Владимиру по учебникам текстами первых и последующих пятилеток, а потому мы не станем их приводить) стали встречаться на каждом шагу, то есть на каждом доме, если можно так сказать о тех строениях, которые прятались за заборами справа и слева от дороги.
Чего здесь только не было!
Были груды стройматериалов, сваленных кое-как и аккуратно уложенных, были времянки, в которых, по всей видимости, и проживали хозяева, возводившие новое жилище или ремонтировавшие старое - понять невозможно. Были... недостроенные (недоремонтированные) русские избы, малоросские хаты, какие-то цилиндрические строения, похожие на африканские, нечто, напоминающее развалины средневековых замков, - все это разных размеров, этажности и степени готовности. В общем, повторим, чего тут только не было!..
Не было только одного - порядка. О чем и сообщил царевич, сославшись на слова какого-то неведомого ему медицинского светила, сообщившего миру, помимо прочих медицинских открытий, о том, что "чрезмерное увлечение пением приводит к разрухе". И мы наблюдаем тому живой пример, добавил он и скис уже окончательно.
Впрочем, сказав, что не было только одного, мы несколько погрешили против истины. Не было видно суетящегося, как это обычно бывает на стройках, народу. Равно как и не суетящегося, хотя солнышко стояло уже довольно высоко.
Но и этот непонятный момент вскоре обнаружил свое простое объяснение: откуда-то из-за домов, единым духом в множество голосов ухнула "Дубинушка". То ли народ всем миром исполнял какую-то трудовую повинность по перетаскиванию тяжестей, либо (что более вероятно) в соответствии с главным лозунгом разучивал новую песню.
...Царь Берендей, когда наши путешественники были доставлены к нему и предъявлены одновременно с соответствующим рапортом был занят делом. Каким именно, будет сказано ниже. Перед ним, кучею, без малейших признаков упорядоченности, толпились нарядно одетые мужики. Один мужик стоял чуть впереди всех, сцепив пальцы и вытянув их вперед и вниз. Еще один мужик разместился рядом с обломком древнегреческой колонны (вытесанным из дерева, но весьма искусно), на котором возвышался расписной деревянный ящик с изогнутой рукояткой; из ящика змеей поднимался раструб. Сам царь сидел на троне и до ужаса напоминал известный персонаж всем известного мультфильма. Позади трона кучковались бояре.