Против черного барона
Шрифт:
Командир 5-го истребительного авиаотряда латыш Скаубит до мировой войны был профессиональным борцом. Вся его могучая фигура и спокойный взгляд говорили о силе и хладнокровии. Опыт воздушного бойца сочетался в нем с командирской требовательностью и военной грамотностью.
Смерть сына чуть не сломила этого сильного, отважного человека. Он стал рассеян, небрежен в пилотировании. При перелете в Никополь мы садились на узкую площадку, зажатую двумя оврагами. Дул сильный боковой ветер. Скаубит не справился с ним на посадке и поломал шасси «спада». Вывести
— Полюбуйтесь, Иван Константинович! — сказал Савин. — Вы с ним говорили, я беседовал — никакого толку. Как от стенки горох. Иду сейчас и вижу: сидит пьет. Хорош командир… Может, снять его-с отряда?
— Все-е ра-а-вно! — качнувшись на стуле, выдавил Скаубит.
— Что пригласили его ко мне — правильно. Пусть здесь останется, — ответил я комиссару. — Только понижением его в должности вряд ли дело поправим…
— А вы что предлагаете? — как-то растерянно спросил Савин. По лицу вижу: жалко ему Скаубита.
— Если еще раз напьется, — отвечаю, — отчислим из авиагруппы и отправим с фронта. Пусть в тылу бражничает. Вот мое последнее слово!
Иван Дмитриевич Савин посмотрел на меня с недоумением. А Скаубит вдруг встал, выпрямился и, уставившись на меня немигающими глазами, сказал:
— Меня? В тыл? Отчисляйте тогда и генерала Врангеля… Пока он на нашей земле, мне нечего делать в тылу!
Решительно повернувшись, он вышел и хлопнул дверью. Мы с Савиным слова не успели сказать ему в ответ.
На следующее утро Карл Петрович пришел на аэродром чисто выбритый, подтянутый, молчаливый… Говорить с ним о вреде пьянства ни мне, ни комиссару больше не пришлось: повода не было.
Василий Захаров — тоже участник мировой войны. Как воздушный боец, он отличался быстрой реакцией, упорством, твердой волей, тактической зрелостью. Не было такого трудного задания, которое он не выполнил бы. Он слыл в группе и хорошим воздушным разведчиком.
Для Василия Захарова и Карла Скаубита особенно памятным стало 16 октября 1920 года. В этот день определился провал последней наступательной операции черного барона. Еще утром воздушные разведчики Правобережной авиагруппы обнаружили начавшийся отход ударных дивизий Врангеля южнее Никополя. Значит, белогвардейцы отказались от попытки вырваться на Украину! Сообщение летчиков было немедленно передано по телеграфу в штабы армии и фронта.
Все Самолеты авиагруппы я сразу же направил на бомбежку отступавшей врангелевской конницы. В район вражеской переправы через Днепр у деревни Ушкалка вылетели Карл Петрович Скаубит и Василий Антонович Захаров.
Они взлетели в половине первого. Вернуться должны были через два часа. Но прошли все сроки, а самолеты все не появлялись. Старший механик отряда Сергей Федорович Матвеенко перестал даже смотреть на небо. Сел на землю и с досады закурил. Что же могло случиться, почему не возвратились ни тот, ни другой?..
Ответ на этот вопрос мы узнали позже из рассказов самих летчиков. Вначале полет протекал нормально. Они шли на высоте
Захаров быстро отыскал характерный ориентир, чтобы привязать местность к карте. На приднепровской круче высился Бизюковский монастырь. «Интересно, — подумал летчик, — видит ли кавалеристцв Скаубит?»
Он перевел взгляд на командирскую машину и увидел, что из мотора у нее выбивается черный дым. Потом она вдруг резко пошла вниз. Захаров тоже отдал ручку от себя.
Скаубит снижался в расчете попасть на луг за селом. Перед самой землей ему удалось выровнять «ньюпор» и удачно приземлиться. Захаров пролетел над ним, сделал круг и тоже пошел на посадку. Тут он увидел скачущий вдали отряд белогвардейцев. А из ближайшего села к самолету бежали крестьяне.
Захаров приземлил машину рядом с «ньюпором» Скаубита. Мотор не стал выключать. Подбежал Карл Петрович и что есть силы крикнул:
— Оборвался проводничок свечи!
— Лезь за спину — взлетим!
— Что ты! Аппарат жалко… Попробуем наладить! — Он сказал это так убежденно, что Захаров решил смолчать о кавалеристах и тоже вылез из кабины.
Подбежали крестьяне.
— Что делать нужно, товарищи? — крикнул по-украински здоровенный парень, не решаясь подходить близко.
Скаубит подвел людей к «ньюпору» Захарова, расставил их у нижнего крыла и показал, как держать машину.
А потом поспешил к своему самолету, в моторе которого копался Захаров. Он уже обнаружил неисправность. Оборванный проводничок при вращении мотора замкнул еще и соседние свечи. Вышли из строя три цилиндра. Работая с лихорадочной быстротой, Василий то и дело поглядывал на дорогу. Над ней уже показалось облачко пыли. Скаубит вскочил в кабину. Захаров крутнул винт. Мотор стрельнул выхлопами раза два и ровно затрещал…
Увидев улыбку на лице Карла Петровича, Василий опрометью бросился к своей машине. Уже из кабины крикнул крестьянам:
— Дорогие наши! Не горюйте! Скоро придет Красная Армия!..
Навстречу взлетающим «ньюпорам» неслась кавалерийская лава. Строй белогвардейцев напоминал сверху огромную подкову. Словно они хотели сразу сжать и задушить двух красных летчиков. Но вдруг всадники замедлили бег коней и стали рассыпаться по лугу. Поняли, проклятые, что из охотников стали добычей.
Самолеты шли на высоте пятьдесят метров. Подлетев к отряду беляков, Скаубит и Захаров почти одновременно открыли по нему огонь из пулеметов. После второго захода Скаубит покачал крыльями и развернул машину на север. Захаров полагал, что командиру лучше немедленно возвратиться домой: все-таки ремонт они произвели впопыхах, вдруг опять проводничок оборвется? Но Скаубит, набрав высоту, продолжал полет по заданному маршруту — к деревням Ушкалка, Бабино.