Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
– Может быть, когда ты разучивала свои гаммы, ты кому-нибудь помешала, он зашёл к вам и от злости разбил твою скрипку.
– Может быть. Но мой брат не мог этого сделать. А у тебя есть брат?
– Есть, конечно. – с родственной гордостью ответил Девочке наш герой. – Он на лётчика учится. А потом будет воевать.
– А воевать страшно? – испуганно поинтересовалась Девочка у никогда ещё не воевавшего Серёжи.
– Нет. Они же – немцы, а мы – русские. Мы всегда победим. Так папа говорит. А он знает. Он всю войну воевал. У него и ордена и медали есть.
– А у меня папа с мамой в войну на заводе работали. – извиняющимся тоном поведала Девочка.
– На заводах тоже надо работать. – с «учёным видом знатока» оправдал наш герой Девочкиных родителей.
Потом
– Знаешь, со мной в школе тоже случилось несчастье. Когда учительница зашла в класс, одна девочка, Наташа, разревелась и сказала ей, что у неё кто-то на перемене порезал портфель. Портфель у неё был кожаный и красивый. Галина Николаевна спросила: «Кто порезал Наташин портфель?». Все сидели и молчали. Но вдруг встал дежурный Попов и сказал ей, что он видел, как я выходил из класса и, наверное, это я порезал этот портфель. И все ему поверили. А я никогда не резал никаких портфелей. Ну зачем резать портфели! Но Галина Николаевна сказала, что я – хулиган и драчун, что я гонял голубей и прогуливал школьные уроки, а Попов – дисциплинированный, хороший мальчик, и он врать, как я, не будет. Все поверили Попову, а мне никто не верил. Только Таня Матвеева спросила Попова: «А ты видел, как Серёжа резал Наташин портфель?». На что Попов снова ответил, что в классе никого, кроме меня не было, и порезать чужой портфель мог только я. И Галина Николаевна потребовала, чтобы я, хулиган и разбойник, отдал свой кожаный и красивый портфель Наташе. Я кричал, что никакого портфеля я не резал. А все потребовали, чтобы я отдал свой портфель. Тогда я вынул свои тетрадки и книжки, и швырнул свой первый школьный портфель под ноги совсем разозлившейся учительницы. Родителей вызвали к директору. Все хотели, чтобы я сознался. А я не резал, и не сознавался. Никто мне не верил, даже папа с мамой. Все говорили, что я – хулиган, а Попов – послушный, скромный мальчик. А он врал. А меня совсем унизили. За то, что я безобразничаю и не каюсь, мама сшила мне для учебников сумку из серого картофельного мешка. Все смеялись надо мной, а я дрался, Попова два раза колотил по горбатому носу... Почему мне родители не поверили? Я же их так любил, и сейчас... люблю.
– А почему ты в школу не ходил? – заинтересованно и сочувственно спросила Девочка.
– Да там скучно. Целый день сидишь как дурак за партой, а я уже книжки русские и немецкие читаю. Что мне делать в школе? А с голубями и на лошадях так интересно!
– Скажи что-нибудь по-немецки. – попросила Девочка Серёжу, который, долго не раздумывая, брякнул:
– Ай лайк ю! – и покраснел по самую макушку.
– Ха-ха-ха! – весело рассмеялась Девочка. – Ты любишь шутить! Это не по-немецки, а по-английски. Со мной мама дома занимается. Меня не обманешь.
Серёжа покраснел ещё гуще, но быстро перевёл разговор к практической стороне:
– А ты научишь меня говорить по-английски?
– Конечно! Будешь приходить к нам, и мама будет заниматься с нами. Вдвоём учиться веселее. А ты где живёшь?
– В посёлке у завода. В двухэтажном доме. А ты?
– А мы – в центре. Это же совсем рядом. А на лошадях верхом кататься очень страшно?
– Да нет. Главное, чтобы лошадь никто не напугал.
– А ты падал с лошади? Это, наверное, больно?
– Нет, пока не падал. – уверил Серёжа Девочку, и слегка добавил ещё немного пунцового оттенка своим ушам, вспомнив приключение с бочкой баланды.
Они долго ходили, держась за руки, вели свои нехитрые детско-наивные разговоры. Им было так хорошо вдвоём. И когда где-то рядом с ними нестройный хор завистливых детских голосов прошипел: «Тили-тили-тесто, жених и невеста!», они даже и не подумали, что этот визг имеет какое-то отношение к ним.
С этого памятного дня они стали встречаться во всякое свободное от «лагерных мероприятий» время и вели долгие и очаровательные в своей детской наивности беседы (Чтобы не утомлять нашего умудрённого
Однажды они дошли до своего любимого места на берегу озера, где их неожиданно встретила целая орава вечно чем-то недовольных пацанов, донашивающих на лагерном солнцепёке свои пионерские галстуки. Они окружили Серёжу и Девочку и начали дерзко насмехаться и даже издеваться над их дружбой. Их нравоучительная негодующая трепотня закончилась потасовкой. Серёжа дрался отчаянно, но вскоре его повалили на прибрежный песок и, видимо, из-за неумения драться, принялись как-то по-козлиному прыгать на него и даже пинать ногами. Серёжа барахтался по песку, стараясь увернуться от их злобных наскоков. Вся эта детская возня сопровождалась громкими ликующими воплями побеждающих своего малочисленного врага активных поборников высокой нравственности. Птицы вокруг прибрежного побоища взлетали с деревьев и с возмущёнными криками разлетались в разные стороны... И вдруг всё смолкло. Серёжа воспользовался моментом и вскочил на ноги... Рядом с ним стояла Девочка и сжимала в кулаке небольшой камень. На месте так неожиданно закончившейся битвы лежал какой-то пацан, а на голове его уже заметно выделялась алой полосой кровь. Остальные нападавшие стояли вокруг с изумлёнными, вылупленными от страха глазами.
И тогда Серёжа, не долго думая, схватил другой, более увесистый камень и бросился с ним на остолбеневшую толпу блюстителей нравственности. Те, как и полагается стадным героям, бросились бежать. Серёжа успел догнать двоих и крепко саданул их по прыгающим загривкам. Потом вернулся на берег озера. Девочка стояла и с почтительным изумлением смотрела на камень в своей руке (Явно это был её первый боевой опыт). Поверженный её ударом пацан начал потихоньку очухиваться и конвульсивно поводил рукой по своей пустой башке.
Серёжа забросил подальше в воду свой камень, потом взял камень у Девочки и отправил его туда же. Они пошли вдоль берега в противоположном от лагеря направлении.
– Куда они побежали? – спросила Девочка Серёжу.
– Наверное, жаловаться Начальнику лагеря.
– Теперь нас выгонят и отправят домой к родителям. И накажут... а за что?
Но Серёжа с раннего детства был энергичным и предприимчивым пацаном. Он сразу нашёл лёгкий выход из сложившейся ситуации, грозящей им обоим неминуемым наказанием.
– А мы не вернёмся в лагерь!
– А где мы в лесу будем жить? – встревожено спросила Девочка своего юного друга.
– Мы пройдём по тропинке вдоль берега, потом выйдем на дорогу. А дорога идёт прямо на станцию. Сядем там на поезд и вернёмся в город.
– Вот здорово! Им хочется нас поругать и наказать, а мы уже будем дома.
Порешив на этом обрушившиеся на них проблемы, наши очарованные своей высокой дружбой герои отправились на ближайшую станцию.
Там предприимчивый Серёжа деловито переговорил с путейскими рабочими и узнал, что грузовой поезд на Асбест будет только завтра в 6 часов утра. На нём можно добраться до города. Без всяких билетов. Никаких денег у наших беглецов, само собой разумеется, не было. Придётся ждать до утра. Рядом со станцией стояло несколько копёшек сена. В одной из них они сделали небольшую нору, чтобы там переночевать до утра. Серёжа залез в нору, прикинул размеры и промолвил наружу:
– Маленькая норка получилась. Тесно будет.
– Я уже спать хочу. – сонно проговорила уставшая от дневных передряг Девочка и тоже залезла в тёплую и ароматную, пахнущую лесными угодьями норку. Было тесновато немного, но зато – безопасно. Уже засыпая, Девочка сонно промолвила:
– Когда мы вырастем, тоже будем спать вместе.
– Да. – едва успел прошептать Серёжа и моментально заснул крепким сном детской невинности.
Но рано утром он успел вовремя проснуться, сбегал на станцию, узнал, что поезд уже стоит на путях, помчался за своей подругой, они залезли в пустой вагон товарняка и благополучно добрались до станции Асбест.