Провинциальный комиссариат
Шрифт:
— Это ты образно, я надеюсь? — Робин приподнял бровь.
— Как придётся. Всё, поскакали, не тормозим.
0112. Кир. Искры из глаз
— Биркин, господин следователь. Говард Биркин, — охранник улыбался неуверенно и чуть заискивающе, — Вы меня не помните, наверное, а я вас помню. Вы тогда как раз в комиссариат только пришли, а меня через пару недель после того попёрли из констеблей-то.
— Попёрли? — переспросил Кир, заложив страницу блокнота пальцем и закрыв его.
— Ну
Кир присмотрелся к собеседнику. Красные прожилки на лице были, но почти незаметные, а глаза и вовсе сияли чистотой, как у младшеклассника. Учитывая масштабы алкоголизма среди личного состава и граничащее с саботажем наплевательство начальства, чтобы вылететь по пьяному делу, надо было употреблять в каких-то совершенно фантастических количествах. Что-то не складывалось.
— А сейчас ты, Говард, стало быть, в завязке, так? В такое хорошее место, думаю я, синяка не взяли бы.
— А вот и нет, господин следователь, не угадали! — охранник распрямил спину и улыбнулся с некоторой даже горделивостью, — Госпожа Мангелис пришла и предложила мне работу. Сказала — пить бросишь!
— То есть, "если пить бросишь"?
— Не-а. Вот прям так и сказала: "Ты, говорит, Говард, если ко мне охранником пойдёшь, то сразу пить бросишь. Ты, говорит, Говард, человек волевой, в тебе внутренняя сила есть. Я, мол, вижу". А я, знаете, горькую-то уже и на дух не терпел — а всё равно не мог без стакана никак. Ну и пошёл.
— И что, бросил?
— Вы не поверите — с первого же дня. И не тянуло больше совсем. И курить бросил тоже.
— И так ты, выходит, уже сколько? Почти четыре года, да? Работаешь на том же месте, не пьёшь, не куришь. Выходит, хорошо всё?
— А чего б не хорошо-то? Деньги приличные, место авторитетное.
— Ты сказал, тебя хозяйка наняла. А как же муж её?
— Господин Павел-то… — охранник на секунду замялся. Кажется он был искренне озадачен.
— Да. Господин Павел Мангелис.
— Дык он это… — Биркин явно пребывал в недоумении и лихорадочно работал головой, как будто у него внезапно спросили о простейшей вещи, которая, однако, полностью вылетела из памяти, — Господин Павел он же магазином в основном… Ну, то есть, по дому — это не его же…
— А ты вообще часто его видишь?
— Нет. Не очень.
— А как он с женой разговаривает?
— Ну, они по телефону больше… Ну, видел, конечно как они говорят и так.
— И как же они общаются? В смысле, ладят, ссорятся?
— Да я не…
— А главный из них кто, как думаешь?
— Ну… — внезапно охранник осёкся. Наклонил голову к плечу, лицо его приобрело отстранённое выражение, — Не уверен, что всё это имеет какое-то отношение к незаконному проникновению в дом.
Повисла пауза. Кир открыл блокнот и поднял карандаш к носу. В подсобке, где они разговаривали, было тихо, лишь доносились сквозь стену отголоски болтовни
— Ты хорошо рассмотрел нарушителя, Говард? — спросил Кир максимально нейтральным тоном.
— Да нет, не особо, если по-честности, — охранник тут же приобрёл прежний неуверенно-заискивающий вид.
— Опиши его максимально подробно.
— Ну, шкет какой-то. Лет, наверное, шестнадцать, может чуть постарше. Мелкий. То есть, невысокий. Тощий. Ну, то есть, нищебродь какая-то, из уличной шпаны. Присматривал, наверное, чтобы подсвечник украсть какой или чернильницу.
Кир мысленно перевёл дух с облегчением.
— Одет во что был?
— Да хиба ж его разберёт. Он же пока полз, всю паутину за год на себя собрал. Штаны какие-то и лапсердак. Кепка большая такая. Или шапка. Не рассмотрел. Удивился ещё — это ж когда я малой был, такое носили, а сейчас у них мелкие такие плюгавенькие кепарики козырными считаются.
— Хорошо, — Кир сделал вид, что записывает в блокноте.
— А вот ботинки, кстати.
— А что ботинки?
— Хорошие ботинки у него были. Я удивился ещё, да. Но женские. Небось, украл где-нибудь.
— Понятно. Лицо разглядел? Узнать сможешь?
— Какое там. Он же сразу по коридору порскнул, только пятки засверкали, а потом в галерею и там в окно. Я его, считай, только со спины и видел.
— Ну что ж, — Кир постучал тупым концом карандаша по странице, — Это, как ты понимаешь, всё осложняет. Пока подумай, может что ещё вспомнишь, а мне с госпожой Мангелис переговорить надо.
— А, да, конечно. Пойдёмте, провожу вас к ней.
Ада Мангелис ждала в гостиной. Простое голубое платье, никаких украшений. Самый минимум косметики. Она была очень красива. Гораздо более красива, чем Кир запомнил по вечеринке в магистрате. Тёмные волнистые волосы, правильные, как у статуи, черты лица, столь же правильная фигура. Книжная иллюстрация из любовного романа, а не женщина.
Лицо, поза, движение, которым она подалась навстречу, и интонация, с которой поздоровалась — всё выражало доброжелательность, стремление помочь всем, чем потребуется, и лёгкую нотку испуга произошедшим. Выражало настолько выверенно и правдоподобно, что Кир хмыкнул про себя. Дамочка или отчаянно пытается сбить с толку следствие, или жаждет мимолётной интрижки с господином следователем. Второе он счёл маловероятным, хотя полностью отбрасывать не стал.
— Чем могу помочь вам, господин Дайсон?
— Хотел задать несколько уточняющих вопросов касательно безопасности дома. Вы уделяете ей большое внимание, как я понял. Шестеро вооружённых охранников — нешуточная армия.
— Вы же понимаете, господин Дайсон — мы живём богато, а обстановка в последние годы неспокойная.
— Понимаю. А почему не заведёте собак? Пара сторожевых псов куда полезнее полудюжины людей, особенно ночью. Вы могли бы позволить себе самых породистых и натасканных.