Провинциальный комиссариат
Шрифт:
— Ах, у меня аллергия на собак. Ужасная, с самого детства.
— Прискорбно слышать. А почему хотя бы не поставите решётки на окна? Если бы они были, воришке не удалось бы сбежать.
— Ну что вы! Я провожу дома почти всё время — неужели мне сидеть, как в тюрьме?
— В самом деле. А вот ещё про вентиляцию хотел спросить. Она, как я понимаю, сделана недавно?
— Да, около года назад. Павел много курит, и запах разносит по всему дому, это невыносимо.
— Я, конечно, не инженер, но если просто проложить трубу, снабдив её отдушинами в каждой комнате по пути, дым будет разноситься только сильнее. Конечно, если в курительной, например, находится что-то очень горячее и открыта форточка в куполе, тяга
— Это всё делал муж, — впервые в голосе Ады послышалось что-то вроде раздражения, — Я ничего в этом не понимаю.
— Кстати, о вашем муже. Как я понял из разговоров с обслугой, он очень редко бывает дома. Как же у него получается прокуривать здесь всё?
— Вы очень умны, господин Дайсон. Просто невыносимо, раздражающе умны.
Мир слегка, едва заметно дрогнул. Кир внезапно понял, что периферическое зрение теряет чёткость, а фигура Ады словно бы растёт, заполняя собой всё, хотя сама она не двинулась с места. Он успел подумать, что это очень странно — ведь на ней нет никаких украшений. И ещё — что Робину непременно будет интересно это услышать. А потом весь мир стал светом. Тёплым ласковым и добрым светом.
0113. Бригита. Встречи и расставания
— Ты видишь то же, что и я?
— Не знаю. А что ты видишь?
— Робин, давай вот только без этого!
— Тише. Услышат. Да, я вижу, что они уезжают.
Пограничники забирались в грузовик, а прибывший несколькими минутами раньше курьер нетерпеливо ёрзал на сиденье тарахтящего рядом мотоцикла. Это было похоже на неожиданный подарок. Бригита и Робин больше часа ломали голову, сидя в зарослях бурьяна за забором через пустырь от пакгауза, как проникнуть внутрь. И ответ был один — никак. Шестеро погранцов баклуши не били — разбившись на пары, патрулировали вокруг. Две пары ходили, третья отдыхала — но тоже начеку, не засыпая и не играя в кости. И если бы удалось проскочить внутрь каким-нибудь хитрым окольным путём, опасность бы сохранилась — старший время от времени на несколько минут ичезал в двери, видимо, осматривая помещение. Даже при том, что ни у кого из них не было оружия, затея выглядела блёклой. Бригита понемногу склонялась к выводу, что придётся возвращаться с пустыми руками. И тут вдруг — такое. Примчался на мотоцикле взмыленный курьер — по виду из срочников. С горящими глазами и на взводе. Передал старшему какой-то пакет, после чего погранцы начали спешно и с видимым энтузиазмом готовиться к отъезду. Все шестеро.
— Или нам очень повезло, или я не знаю… — пробурчала Бригита, прислушиваясь к тому, как затихает между заборами и корпусами звук двух моторов.
— Или не повезло.
— В смысле?
— Так бы мы обратно поехали. А теперь внутрь полезем. А там проблемы могут быть.
— У нас работа такая. Двигай давай. Во-первых, надолго ли они убрались. А во-вторых, я сама боюсь. Если будешь долго меня отговаривать — я соглашусь, и мы поедем обратно.
— Когда рядом нет Кира, ты начинаешь его напоминать, — буркнул Робин, выбираясь из зарослей, — Он на тебя плохо влияет. Или хорошо.
Бригита хотела что-нибудь ответить, но передумала и молча полезла за ним. От долгого сидения на холоде всё тело закоченело, и казалось, что каждый сустав скрипит. Но двигаться было приятно — это разгоняло кровь, и когда она добежали до пакгауза, то почти согрелась.
Робин, который добрался до входа раньше, с подозрением оглядывал дверь в левой створке высоких грузовых ворот.
— Что-то не так?
— Наоборот, — пробормотал он, не отрывая взгляда от замка, — Наоборот. Всё слишком так. Они так торопились, что даже не заперли за собой.
— Думаешь, ловушка?
— Не знаю. Здесь никого
— Тогда открывай.
— Не стоит считать хитростью то, что может оказаться простым разгильдяйством. Им оно, скорее всего, и окажется, — Робин вздохнул и повернул ручку двери.
Внутри было совсем не темно, вопреки ожиданиям Бригиты. Широкие столбы света падали из квадратных окон в скатах крыши, в них висела тонкая пыль. Центр помещения был расчищен, Немногочисленные стеллажи и ящики были как попало сдвинуты в стенам. В самом центре стояло несколько небольших картонных коробок, похожих на обувные, и пара жестяных фляг — похоже, для краски. Рядом лежали несколько малярных кистей на длинных ручках, плотницкий угольник и какая-то катушка — Бригите она показалась похожей на мерную ленту.
— Как бы смешно это ни звучало, но предлагаю разделиться, — сказал Робин, — Быстрее осмотрим. Неизвестно, когда они вернутся.
— Согласна, подумав, кивнула Бригита, — Давай ты по часовой, а я против, потом посмотрим инструменты в центре.
Бессмысленность затеи Бригита поняла почти сразу — стеллажи были пусты, в ящиках, ни на одном из которых не было крышек, была только потемневшая от старости и пыли стружка. Судя по всему, ничего из этого давно не использовалось. На полу между всем эти тоже было пусто, если не считать мятого проржавевшего ведра, стёртой покрышки и подобного хлама. Перестав внимательно приглядываться, Бригита чуть не пропустила люк. Видимо, он вёл в какие-то дренажные отводы, потому что был небольшим и решётчатым. Небольшим, но достаточным, чтобы через него мог протиснуться тощий человек. И он был открыт. И от него вели уже немного подсохшие, но отчётливо видимые в пыли следы — куда-то в темноту между следующими двумя ящиками.
Надо было окликнуть Робина. Но может, лучше пока не давать неизвестному знать, что его обнаружили? Нет, если он где-то здесь прячется, то не мог не видеть, что она заметила люк и следы. Значит, можно шуметь.
С этой мыслью она открыла рот, но где-то в стороне — однако совсем рядом, сильно ближе, чем она думала — щёлкнул металл.
— Не двигаться, — знакомый голос, — И вы, господин хэль, тоже не шевелитесь. И будте добры держать руки на виду.
Бригита медленно подняла руки перед собой ладонями вперёд. Краем глаза заметила, что Робин на противоположном конце пакгауза сделал то же самое.
— Мы с вами встречаемся в странных местах, госпожа полицейская, — в тени шевельнулся силуэт, наполовину выступив на освещённое пространство. Тускло блеснула сталь большого угловатого пистолета.
— Господин Янг, — прошипел Робин, широко и неприятно улыбаясь.
У хэль со зрением и слухом было куда лучше, чем у людей. А у Робина — ещё и с памятью. Но теперь и Бригита узнала голос. Дерек Янг. Сильно отощал и, кажется, слегка припадает на правую ногу — совсем не такой, каким она запомнила его по той встрече пару месяцев назад.
— В прошлый раз ты называл меня "девочкой". Что ты тут делаешь?
— Вопрос не в том, что я тут делаю, вопорос в том, чего я тут не хочу делать. А именно — оставлять пару трупов и лужи крови. Поэтому у меня предложение — вы тихо выходите и проваливаете на все четыре стороны. У меня очень мало времени.
В другой руке Янг что-то держал, но Бригита никак не могла разобрать, что именно. Впрочем, сейчас её занимало не это. Мозг лихорадочно работал. Янг проник сюда тайно и боится наследить. По крайне мере, на видном месте. Значит, не хочет, чтобы пограничники и инспектор узнали о том, что в пакгаузе кто-то побывал. Хочет украсть что-то? Или, наоборот, оставить? Что?