Проводы
Шрифт:
Тут Юрик прекратил подсчеты и спрятал деньги.
– Ты чего?
– спросил Мерзик.
– Того!
Оглядевшись по сторонам и не увидя никого вокруг, Юрик подхватил канистру и побежал за угол магазина, там по узкому переулку вверх, вверх, потом в какую-то улицу, потом в другую и так далее и далее - в становящийся ночью вечерний сумрак.
– Ты, чего, чувак! Чего, а? Та остановись, - задыхался рядом Мерзик, Та на хрена тебе этот бидон? A? Чувак, а?
– Заткнись, - коротко скомандовал Юрик.
Они сделали еще один поворот и, пробежав коротким деревянным
Юрик открутил металлическую крышку и понюхал.
– Ништяк! Чистый керосин. Они у меня, суки рогатые, попляшут.
– Чувак!
– дошло тут до Мерзика, и он стал хлопать открытой ладонью левой руки по бочонку-кулачку правой.
– Чувак, я чисто прикалываюсь!
Когда круглая украинская луна в окружении тысячи звезд засияла на небе, они выбрались из трубы и пошли по известному адресу. В доме было темно. Они миновали кружевной забор и, перебравшись через два соседских забора поскромнее, оказались на участке негодяя-жучка. Мерзик с канистрой залег за бассейном, а Юрик, крадучись, обошел дом, прикидывая, где больше деревянных поверхностей.
Деревянной была просторная веранда за домом. К ее деревянному бортику была прислонена лестница. Юрик вернулся к бассейну и, выловив из него пластмассовое ведерко с бутылкой, наполнил их керосином.
Ведро он вылил на стоявший на веранде диван и на пол. Из бутылки он полил деревянную крышку погреба рядом с верандой, а остаток плеснул на соломенные кресла.
Склонившись к мерзиковскому уху, он зашептал:
– Слышь, я тебя сейчас подсажу на крышу, польешь там тоже.
– Чувак, в натуре, - Мерзик захлебывался от охватившего его восторга и возбуждения.
– Это чисто ништяк! В натуре, отвечаю!
Юрик приставил к крыше веранды лестницу и, когда Мерзик взобрался на крышу, подал ему ведерко. Полилось. Показалась голова Мерзика и оглушительно прошипела:
– Давай еще!
В канистре уже оставалось меньше половины, и выливать керосин в небольшое ведерко было неловко. Он ударял волной и выплескивался мимо. Юрик отшвырнул ведро в сторону и подал Мерзику всю канистру.
Мерзик исчез. Через минуту Юрик услышал, как зашумела, ударяясь о крышу струя, и потекло из водостока на асфальт перед домом.
– Ты там потише можешь, коз-зeл...
– зашипел Юрик.
– Ты что там делаешь, а?
– Я отливаю, чувак, - отвечал Мерзик, застегивая ширинку.
– Шевелись давай! Ты что думаешь, они совсем глухие?
Опять всe смолкло. Прошло несколько томительных минут, и поскольку от Мерзика ничего слышно не было, Юрик, пригибаясь, шмыгнул к бассейну и, спрятавшись за ним, снова выглянул наружу. Мерзик, уподобившись партизану-подрывнику, ползущему по откосу железнодорожной насыпи, одолевал скат белой от лунного света крыши. Остановившись, он отлил часть керосина и продолжил свой путь к коньку.
– Мерзик, каз-злина, назад давай!
– шепотом закричал Юрик, но друг его не услышал. Зато услышали в доме. В окошке под самым
– Леня!
– взвыл контуженый дурным голосом.
– Сюда!
– Мерзик!
– заорал снизу Юрик.
– Ноги!
Но тот уже не слышал ничего, да и бежать ему было некогда. Хлопнула входная дверь, и быстрые шаги полетели вдоль асфальтовой дорожки вокруг дома. Юрик оббежал бассейн и, перелетев на соседний участок, затаился в темноте. Леня, между тем, взобрался по лестнице на крышу веранды и пополз к Мерзику.
– Кыш! Пашел! Пашел!
– заорал Мерзик и еще раз ранил преследователя. Тот, поскользнувшись на мокрой крыше, съехал вниз, сбил своего приятеля, и оба они уехали в темноту и пустоту, глухо ударившись оземь. И тут же на фоне богатой бархатной декорации с луной и звездами, повисшей над городом Херсоном, зажегся огонeк мерзиковской зажигалки. Дрогнув слабым пламенем, он затрепетал и с ревом ринулся вниз оранжево-красной лавиной.
Дом полыхнул, как в кино. Мерзик исчез в пламени. Внизу под ним черные фигуры метались по озаренному ярким светом двору. Они несколько раз попытались забежать в дом, но жар отбрасывал их прочь. Они пытались, встав в цепочку, передавать воду ведром из бассейна и заливать огонь, но скоро бросили эту затею.
Юрик тем временем ломаной тенью летучей мыши несся зигзагами прочь от жуткого места, несся, оставляя за спиной яростный собачий лай, шаткие заборы, кривые черные улочки, поросшие бурьяном пустыри, спящие дома, заколоченные лавки и чьи-то крики, пока не выбежал на трассу. Кровь стучала в висках, он задыхался. Минут через пятнадцать он вышел к автозаправке. Незамеченным залез в кузов грузовика, который довез его до какого-то колхоза под Одессой. К утру он был дома.
9
"Здравствуй, дорогой брат!
– писал Ярошевский скачущим стариковским почерком.
– Жизнь по-прежнему понемногу уходит от меня, хотя я всячески стараюсь удержать, что возможно. До конца октября ходил на пляж и купался в трубе, о которой, кажется, писал тебе уже. В трубу, говорят льется вода из подземных минеральных источников и на вкус, действительно, ощущается сероводородный привкус. Хотя никто не даст никаких гарантий относительно того, что питает этот источник. Утешаю себя тем, что пока не заболел ничем кожным, стало быть - чисто.
Вообще нет никаких приборов, которыми можно было бы проверить состояние окружающей среды, приходится всe проверять собственной шкурой. Давеча на "Привозе" купил капусты у бабки совершенно сельского вида. Кочаны на глазок были белоснежными, но, поев, ощутил страшную боль в левой почке и мочился с резями. Видно, дура, удобрила собственный огород ворованными гербицидами. Хотя, конечно, могла украсть и не гербициды, а саму капусту прямо с колхозного поля. У нас действует всe тот же старый принцип - нашел, украл, как Бог подал.