Провокатор
Шрифт:
Потом сотрудник службы безопасности, улучив момент, открыто улыбнулся директору ТЗ:
– Никита Никитович, для показательной демонстрации готово все?
– Вы про резку, товарищ Костомаров?
– переспросил директор, покрывающийся липким потом.
– Господин Костомаров, - ощерился Рыжий.
– У нас готово, но видите ли, господин...
И на этих словах миротворческая идиллия встречи была нарушена. Из ворот основного заводского корпуса, скрипя тормозами, вылетел грузовичок, в кузове которого блажили люди. За грузовичком легко и молодо мчалась красивая и современная танковая махина с бортовым номером "Т-34".
Праздничные люди обмерли,
Праздничная встреча окончательно была испорчена - началась паника: девушки в кокошниках и сарафанах, визжа, бежали, мужчины вжимали головы в плечи и тоже трусцой драпали, высокопоставленные чины, отступая, сдержанно ярились, Натовец недоумевал, держа в руках цветы, как веник, при нем нервничал ртутный переводчик, лишь один господин Костомаров с веселой злостью улыбался, глядя, как Т-34 гордо и независимо уходит прочь с ТЗ.
Репортеры, как стервятники, кинулись фотографировать и уходящую боевую машину, и последствия ее решительных действий. Потом, скоро загрузившись в "Икарус", погнались за грандиозной сенсацией.
Фильм - шедевр, повторюсь, мирового искусства - заканчивался. Помимо будущей бурной и любвеобильной славы, я испытывал во рту горечь. Горечь поражения? Нет, мучила жажда. Жизнь за фужер шампанского? Пожалуйста, вот вам моя сольная сальная жизнь. Только дайте глотнуть вволю влажно-воздушных шариков. И о чудо! Откуда-то из мрака появился человечек во фраке, нес поднос с фужером, наполненным льдистым, игристым, серебристым.
– Милейший!
– крикнул я ему.
– Да-с?
– остановился он, подсвечивая фужер фонариком.
И мир для меня конкретизировался до неземной ртутно-кварцевой кипучей энергии мечты.
– Милейший, - щелкнул я пальцами, - обслужи-ка, дружок, страждущего!
– Не положено-с, - шаркнул ногой лакей.
– Как это, - возмутился я, - не положено? А кому положено?
– Кому положено-с, тому и положено-с, - отвечал халдей, отступая.
– Стой, - заорал я, - покажи-ка, сволочь, свою рыль!
– Что-с?
– не поняли меня.
– Рыльце, я говорю, покажи, - кричал я, - или уже не понимаете языка собственного народа?!
– Пожалуйста-с!
– Таинственный мажордом направил лучик фонаря.
О Боже! Я, к своему ужасу, увидел - лица не было. Ничего не было. Ни-че-го! Космическая люминесцирующая пустота.
– Где рожа твоя, продажная душа?
– взревел я.
– Скрываешь, затейник эдакий?
– Никак нет-с, - отвечал темный человек.
– Тогда в чем дело, черт?!
– Разрешите стих прочитать-с?
– Или басню, - пошутил я.
– Стих-с.
– Ну давай, посланник тьмы, - вздохнул я, - читай, но с выражением.
– С удовольствием-с, - согнулся.
– "Был я набожным ребенком. Верил в Господа как надо, Что Господь - небесный пастырь И что мы - земное стадо. Ах, о пастыре небесном Я забыл в земной гордыни; Но тому, что люди - стадо, Верю набожно и ныне".
– Ну и что?
– не понял я.
Впрочем, я и раньше знал, что стадо есть безмозглая активно-агрессивная биологическая протоплазма, активность которой, надо сразу заметить, уходит на переваривание добытой пищи и ее, пищи, удаление из затхлой прямой кишки. Человек есть неудачный эксперимент нашего Господа, прости мя грешного; человек есть комплексная
Возникает закономерный вопрос: что потребляли представители земного стада, скажем, в году 1913-м? Как водится, обед начинался с закуски. Икра паюсная, балычок-с, мытый редис, помидоры, селедочка, форшмак, телятинка, колбаса, ветчина, яйца с маслом. Да-да, я сказал: ветчина и не сказал: сыр - этакая игра природы. Далее, горячие кушанья: щи, борщ, суп с курицей, суп-пюре из цветной заморской капусты, консоме с гренками, рассольничек, солянка сборная. Рыбные блюда: уха из стерляди, соляночка из нее же, суп раковый, стерлядь паровая, разварная, севрюжка, осетрина паровая, разварная, кокиль из рыбы, судак под соусом, раки натуральные. Да-да, я сказал: раки натуральные, е' вашу мать! Далее, филе соте, филе в маринаде, филе с трюфелями, бифштекс из вырезки, он же по-гамбургски, говядина штюфет, она же по-итальянски, скоблянка, язык малосольный, грудинка провансаль, цыплята под соусом, сальме из дичи-с, соте из рябчика, марешаль из дичи, сосиски с капустой, шашлык из барашка; котлеты телячьи, рубленые Пожарские, натюрель, попильот, деволяй свиной; рябчик целый, индейка, куропатка, тетерев, чирок, утка. На десерт: мороженое, кремы, маседуан из французских фруктов, пудинг кабине, груша с хересом, ягоды со сливками, глинтвейн, пунш, французские шампань и коньяки, ликеры, бургундские, мозельские вина, мадера, каберне, телиани, отечественная водочка, пиво семи сортов, квас, сидр, нарзан, боржоми и проч.
О-о-о! Дайте, дайте мне рябчика, да маседуан из фруктов, да бокал пенистого "Аи" - и черт со мной! Пусть после карачун приходит; карачун это смерть, погибель. Зачем жить? Давясь каждодневными обещаниями, колбасным картоном и суррогатным клейким хлебом...
– Пожалуйста-с, - услышал я вкрадчивый голос; говорил человек из мрака.
– Вы совершенно правы: здесь жить можно лишь после смерти. Вы меня убедили: зачем жить, если можно умереть?..
– То есть?
– не понял я снова.
– Вы хотели выпить? Прошу!
– приблизил поднос, на котором мерцал бокал с жидкими кристаллами.
– А что это такое?
– насторожился я.
– Как вы просили: восхитительное "Аи"-с.
– Вот как?
– задумался я.
– А рябчик? А маседуан из фруктов?
– Дичь не держим-с.
– А маседуан из фруктов? Или как там?
– Заказали-с.
– Нет, дружок, - покачал головой, - дело так не пойдет. Ты меня поначалу обеспечь, как и вождей, дичью, маседуаном, раками, филе соте, языком малосольным, грудинкой, блядь, провансаль, я уже молчу о рябчиках и ананасах, а потом поговорим о вечном.
– Жаль, - сказали мне.
– Мы не понимаем друг друга.
– А я тебя, темноликий, понял. Слишком торопишься, голубчик, купить мою душу.
– Почему-с?
– В храме не подают, - сказал я и рукой ударил по днищу подноса.
И бокал с шампанским взорвался ослепительным звездным дождем, и от его вольфрамового света я проснулся. И увидел, что фильм заканчивается. И надо начинать новый - в противном случае нет смысла жить.
В директорском кабинете ТЗ сидел господин Костомаров и задумчиво черкал лист бумаги танками. Рисунки были неумелые, детские. Сотрудник тайной службы безопасности не обращал внимания на окружающий бедлам и шум в дирекции наблюдалось смятение: все что-то говорили, трезвонили телефоны, опять же бегали красавицы в кокошниках и сарафанах. Потом господин Костомаров поднялся, прошелся по кабинету, нашел директора и с легкой учтивостью отвел его в сторону.