Прямое попадание

Фэйрстайн Линда

Я дала ей салфетки и постаралась успокоить:

– Ты же понимаешь, что нельзя явиться в суд, поклясться говорить правду, а затем солгать. Я понимаю, что Брюс плохой человек, но нельзя сажать его в тюрьму, только чтобы спастись самой. Ты сказала Уокиму, сколько тебе лет?

Она шмыгнула носом:

– Он знает правду. Знает, что мне пятнадцать.

– Ты понимаешь, что его могут арестовать за то, что он занимается с тобой сексом? Ведь ты несовершеннолетняя. Если ты хочешь вести себя

как взрослая, Рут, то тебе придется отвечать за последствия. – Я помолчала. – Мать ждет тебя в коридоре.

Она вскочила, громко ругаясь, и нацелилась проскочить мимо детективов. Я велела Керри задержать ее. Потом усадила Рут на стул и объяснила ей, что она должна предстать перед судом по семейным делам, потому что нарушила условия прохождения исправительной программы и самовольно отлучилась из приюта.

– Ты можешь сделать все по-хорошему. Я разрешу тебе уйти с матерью, вы сядете на такси и поедете в Квинс. Или можешь пойти по трудному пути. Это означает, что детективы наденут на тебя наручники и отвезут в суд, как преступницу.

– Да идите вы все в задницу! Я никуда не пойду ни с ней, ни с копами! – Она снова закричала и даже пнула стол. – Мне плевать, что станете со мной делать, потому что я убегу, и Уоким заберет меня домой?

Сержант Марон отцепил от пояса наручники и вопросительно посмотрел на меня.

– Думаю, клиентка предпочла сложный путь.

Рут посмотрела мне прямо в глаза и плюнула в меня через стол. Плевок попал на старое судебное постановление, что лежало сверху на стопке бумаг.

– А ты, сука, еще получишь свое. Надеюсь, ты…

– Ты ведешь себя, как пятнадцатилетняя, – заметила я. – Лучше помолчи. Рут, разве ты не понимаешь, как тебе повезло, что у тебя есть мать, которая заботится и…

– Где Уоким? – заверещала она. – Я хочу домой, к Уокиму!

Керри Шрегер сковала ее руки за спиной, а я позвонила в Службу поддержки свидетелей, чтобы попросить нашего социального работника, Маргарет Фирик, поехать в суд по семейным делам вместе с Рут, ее матерью и детективами. Неожиданно в кабинет явился Пэт Маккинни и заорал, заглушив даже вопли Рут:

– Что тут у вас происходит?! Это прокуратура Купер, здесь люди работают!

Я попросила сержанта Марона пойти в кабинет Кэрол, привести Уокима, вынести ему строгое предупреждение за сожительство с несовершеннолетней и отправить домой.

Наконец все участники разыгравшейся драмы были готовы покинуть мой кабинет, прихватив с собой Рут Харвинд. Но к тому моменту, как я отправила их в суд, позвонила полицейскому надзирателю Брюса, чтобы выяснить, может ли он аннулировать условно-досрочное освобождение на основании совращения несовершеннолетней, проглотила обезжиренный йогурт и разобралась с кучей записок, пробило уже четверть пятого и пора было идти в федеральную прокуратуру.

Благодаря летним отпускам в лифте почти никого

не было. По дороге в Хоган-плейс я поболтала с секретаршами и свернула на Центр-стрит, потому что это был самый короткий путь к офису Ким Макфедден.

Весь год перед Верховным судом по гражданским делам велись строительные работы – власти упорно пытались превратить треугольный участок заасфальтированной земли в зеленый сквер.

Я перешла улицу на светофоре, миновала вход на отгороженную фанерой строительную площадку, и тут из потока машин, следовавших на север по Центр-стрит, выскочило обшарпанное такси с затемненными окнами. Я обернулась на визг тормозов и гудки.

Старое такси неслось по тротуару, где стояла я, зажатая между припаркованной полицейской машиной и оградой строительной плошадки. Водитель врезался в патрульную машину, и та полетела прямо на меня. Я вжалась в фанеру. Машина впечаталась правым крылом в пожарный гидрант, левым задела забор, тот упал, и я вместе с ним.

Я больше смутилась, чем испугалась, обнаружив, что лежу в грязи. Сердце колотилось как бешеное, а губы тряслись. Трое судебных приставов, которые видели аварию со ступенек здания суда, подбежали ко мне.

– Вы присяжная, мэм? Сможете подать в суд на город, – заметил один из них.

– Со мной все нормально, – ответила я, когда они помогли мне встать на ноги. Вытряхнула песок из волос и попыталась отчистить от строительной пыли костюм цвета морской волны. На ногах были царапины, а локоть я разодрала до крови.

– Вы не запомнили номер машины? – спросил один из приставов. Вокруг уже стала собираться толпа зевак. – Мы поможем вам написать заявление в полицию.

– Нет, спасибо. Я не рассмотрела номер. – Но лицо шофера я разглядела прекрасно.

– Должно быть, псих какой-то, – заметил второй пристав. – Слышали, что он кричал?

Я покачала головой. Но когда я поблагодарила офицеров и продолжила путь, слова водителя: «Сдохни, сука!» – все еще звучали в ушах.

16

Миновав охранников на входе, я поднялась в конференц-зал. Поджидая меня, Майк и Мерсер рассказывали о своих подвигах четырем федеральным агентам в строгих костюмах. Мне не потребовалось зеркало, чтобы подтвердить очевидное – все было ясно по реакции Майка, когда он меня увидел.

– Господи боже… что случилось? Несчастный случай на производстве? Если меня так отделают, то я пойду выбивать себе пенсию по недееспособности.

Мерсер подошел, чтобы осмотреть царапины и ссадину на руке и узнать, как я себя чувствую.

– Упала по дороге.

– Столько лет занимаешься балетом, а не научилась стоять на ногах. Тебе было пройти всего-то четыре квартала. А где это случилось?

– Потом расскажу. Давайте сначала сделаем то, зачем пришли.

– Нет уж, расскажи сейчас, блондиночка.