Прятки в облаках
Шрифт:
— Именно так, — подтвердила Бесполезняк. — Второй прыжок в прошлое Рябова совершила из двадцать пятого января, в день студентов. Мне нужно было убедиться, что это дата ее смерти. Вот для чего мне понадобилась кровь.
— Ы-ы-ы! — взвыла Маша.
Дымов был не таким мягким и пухленьким, как Лиза, и вжиматься в него оказалось не слишком-то удобно, но ей было все равно. Какая разница, если все вокруг только и делали, что говорили о ее смерти?
— Мы не будем проводить этот ритуал! — заявил Дымов. — Знать дату собственной кончины —
— Когда я выяснил, кто воспользовался артефактом, то пришел к Вере Викторовне за ответами, — сказал Вечный Страж. — И она мне выложила все как есть.
— Как?! — вскрикнула Дина. — И мне никто ничего не сказал об этом! А я же каждый раз нервничала, когда Вечный Страж шнырял по общаге… Боялась, что меня обвинят, а в чем моя вина?
Ее все проигнорировали.
— И это стало самым великим искушением в моей жизни, — горько признался Иван Иванович. — Столько всего можно было бы исправить в прошлом, если бы отправить туда девицу, и как легко можно бы разрушить все сущее, если бы отправить туда девицу… Путешествия во времени — это ловушка нашего мира. Такая заманчивая, такая опасная… И если наша Маша и правда умеет это делать, то…
— Это слишком серьезный вопрос, — поджала губы Бесполезняк. — Боюсь, куда выше компетенции университета. Прежде чем заявлять на девочку, хотелось бы разобраться детально. Как педагогу с сорокалетним стажем мне важно руководствоваться принципами гуманизма.
— Я не путешественник во времени, — еще сильнее разревелась Маша. — Сергей Сергеевич, ну хоть вы им скажите!
— Мы разберемся, — пообещал он, но это только разозлило ее.
Как? Январь ведь совсем близко!
— Разбирайтесь шустрее! — разъяренно потребовала Дина. — Еще не хватало, чтобы я и правда прирезала эту дурочку! Меня совсем не тянет в тюрьму, знаете ли.
— Иван Иванович, у вас есть предположения, что произойдет в январе? — спросила ректорша.
— Полагаю, мне придется войти в глубокую медитацию, чтобы увидеть грядущее, — задумался Вечный Страж.
— А мне придется понять суть Рябовой, — вызвалась Бесполезняк. — Что она такое? Почему прыгает в прошлое, как только ей придет такая охота?
— А мне… — слабо произнесла Маша, отстраняясь от Дымова, — мне надо поспать.
Да, точно. Какая отличная идея. Утро вечера всегда мудренее. Завтра все покажется не таким мрачным. Завтра все станет лучше.
— Хорошо, — согласилась ректорша. — Значит, на сегодня все.
Она достала мобильник, набрала номер и сказала в трубку:
— Зинаида Рустемовна, закройте, пожалуйста, доступ Сергею Сергеевичу в женское общежитие. Больше оно нам не понадобится.
Сегодня?
Именно сегодня?
Представив, как она возвращается в пустую комнату, где больше нет Лизы, Маша ощутила невероятный приступ одиночества.
Она встала и, ни с кем не попрощавшись, вышла из кабинета. Содрала с вешалки в приемной свой пуховик и побрела вниз, игнорируя
В холле первого этажа Зиночка завершала восстановление оленя Васеньки.
— О, Рябова! — воскликнула она озабоченно. — Ты в общагу? Я с тобой.
— Ладно, — безразлично буркнула Маша.
— И чего у тебя убитый вид? Алла Дмитриевна отругала?
Услышав это определение, Маша взвинченно рассмеялась.
Убитый вид — это вроде как огромный спойлер. Просто подождите до января.
— Нет, — спохватилась она, еще не хватало, чтобы Зиночка приняла ее за истеричку. — Да и с чего бы Алле Дмитриевне меня ругать.
— И в самом деле, — иронически протянула та, накинув серебристую шубку. — Но ты молодец, Рябова. Таких пронырливых студенток еще поискать.
— Что? — рассеянно переспросила Маша, открывая тяжелую дверь на улицу.
Мраморный лев на ступеньках лениво приподнял голову, и она осторожно обошла его, в то время как Зиночка дружелюбно потрепала зверюгу по загривку.
В снежных объятиях парк казался волшебным, заколдованным. Третьекурсники с химико-биологического факультета лепили снеговика.
Зиночка по-свойски подхватила Машу под руку, будто они были закадычными подружками.
— Столько возни с тобой в последнее время, — пожаловалась она, улыбаясь. — Дымова в общагу пусти, Дымова из общаги выпусти. Крови не напасешься все это прописывать! Алла наша Драконовна сама не своя, а ты такая святая простота: и с чего бы это ей ругать меня. Знаешь, зайка, я не удивлюсь, если ты затеяла всю эту историю, чтобы заполучить себе Циркуля.
— Что?
До Маши вообще сейчас все туго доходило. Она мечтала только накрыться с головой одеялом и проспать десять часов кряду, и даже уроки не делать, вот.
На что намекает эта странная женщина?
— Нет, я не осуждаю, — продолжала беззаботно щебетать Зиночка. — Чего только эти стены не видели! В шестьдесят втором, например, студент хозяйственно-бытового вызвал целое нашествие смердящих клопов, потому что его отвергла девушка. Уж я с ног сбилась, вычищая все матрасы. Проще было сжечь, конечно, но тогда времена были такие… экономные.
— Сколько вам лет? — заторможенно удивилась Маша.
— Так к восьмидесяти уже…
— А Кротова говорила — вас Бесполезняк со своего факультета выгнала, и вы с горя пошли в завхозы.
— Конечно, выгнала, — охотно согласилась Зиночка. — Я регулярно поступаю учиться, тяга у меня к новым знаниям, понимаешь ли, но меня все равно быстро отчисляют. Без меня ведь тут, как без рук, страдает преподавательский состав без пригляда… Ты не смотри, что я выгляжу молодо, а юбки у меня до пупа, как Наум Абдуллович выражается, — кровь у меня древняя, сильная. Я таких девиц, как ты, нутром чую.
— К-к-каких девиц?
— Себе на уме. Таких, от которых только и жди неприятностей.