Прыжок "Лисицы"
Шрифт:
Мы выбрались из оврага. На небольшой полянке под огромным старым дубом лежал русский офицер весь в крови. Над ним, как кумушки, суетились два солдата. Мои спутники в несколько секунд изрубили их шашками и бросились дальше к реке.
Я склонился над офицером-прапорщиком. Вздрогнул. Мы были знакомы. Тот самый Бестужев-Марлинский, который высаживался в Геленджике в прошлом году. Он еще, помнится, сказал: «не поминайте лихом!» Что он забыл в этом лесу?
Я склонился к окровавленным губам. Он что-то шептал в бреду. Разобрал слова какой-то странной песни:
Удальцы, государевы стрельцы!
Посмотрите, Адлер-мыс недалеко,
Нам его забрать славно и легко…[4]
Ага, очень легко! Легче и не придумаешь!
Я осмотрел раны поэта. Грудь ему разворотили картечные пули. Очевидно, что русские. У горцев пушек нет. Чертов дружественный огонь. Говорят, от него гибнет народу не меньше, чем от вражеской стрельбы.
Огляделся кругом. Бой сместился в сторону. Сорвал с трупа русского солдата окровавленную и разорванную рубаху и заткнул ею раны Марлинского. Взвалил его на плечо и потащил к реке. Выходить к русским было очень опасно. На любой шорох в лесу солдаты немедленно стреляли. Если добраться до горцев, их врачи смогут, возможно, помочь.
Мне следовало поторопиться. Отряд, штурмовавший аул, при первых признаках нападения с тыла стал медленно отходить к лесной опушке. Могло так случиться, что наши пути пересекутся. Тогда мне точно несдобровать. В черкеске и с раненым обер-офицером? Пуля или штык без малейших раздумий.
Кое-как дотащил Марлинского до берега. Поздно! Несчастный умер на моем плече. Опустил его на мокрую грязную землю. Снял с пальца дорогое золотое кольцо, забрал пистолет. Не хотел, чтобы труп ограбили мародеры. Передам эти вещи русским начальникам при первой оказии.
Пробегавший мимо убых одобрительно вскликнул. Наверное, решил, что это я убил офицера и теперь забираю законную добычу. Помог мне столкнуть тело в воду. Течение полноводной Мздимты медленно потащило убитого поэта к морю.
Пригибаясь, мы форсировали реку выше острова. Уцелевший кустарник прикрыл нас от наблюдателей-моряков. Да и вряд ли с кораблей стали бы стрелять по парочке уцелевших в лесной схватке черкесов.
Карабкаясь по склону, добрались до места, где задохлик-убых сторожил лошадей. Их сильно поубавилось. Видимо, не мы одни вернулись обратно и отправились верхом к основным силам.
Но не всех лошадей заберут хозяева. Наша вылазка обернулась полным провалом. Шашками от картечи не отбиться. Потери вышли серьезные.
Мне оставалось лишь последовать примеру ранее уехавших и отправиться к Гассан-бею. Мне было о чем с ним поговорить. Война войной, но Тамару нужно спасать!
[1] В реальной истории штурм мыса Адлер начался 7 июня 1837 г., в день Святого Духа. Поэтому укрепление и было названо «укрепление Св. Духа».
[2] Обращаем внимание читателей, что современная Грузия первой признала геноцид черкесов накануне сочинской Олимпиады. Вот только сделала
[3] Кегорные мортирки — аналог миномета того времени. Состояли на вооружении крепостей, но по решению А. П. Ермолова были включены в состав полковых батарей на Кавказе. Признаны эффективными в горной и лесной войне. Стреляли небольшими круглыми бомбами — картечными и зажигательными.
[4] Куплет из песни, сочиненной А. А. Бестужевым-Марлинским для солдат его батальона, накануне их высадки на мысе Адлер.
Глава 15
Не русская храбрость
Группа уцелевших в дневном бою видных вождей и старейшин собралась во дворе имения Гассан-бея и яростно спорила. С ней же находился Белл, непрестанно вставлявший реплики. Суть их сводилась к тому, чтобы продолжить атаки и не дать русским закрепиться, соорудить временный лагерь, укрыться за земляными насыпями.
— Зелим-бей! — позвал он меня. — Идите к нам! Вы были в бою? Что можете добавить к моим словам?
Он явно считал, что мы на одной стороне. Несмотря на все, что было между нами. Чудак-человек, право слово!
— Огонь артиллерии с кораблей слишком силен. В пределах дистанции пушечного выстрела нам ничего не светит.
— Верно подмечено! — кивнул один из вождей, весь в окровавленных бинтах, но все еще энергичный. — Мы слишком понадеялись на завалы и окопы. И что в итоге? Убит князь Облаг и большинство его людей! Они погибли, не сделав и выстрела по врагу. Десант преспокойно погрузился на лодки и переправился на берег, ведя огонь из фальконетов.
— Зато у аула их остановили! — возразил Белл. — Отбросили к лесу! Люди Гассан-бея действовали прекрасно.
Наш хозяин благодарно кивнул шотландцу. Он за время моего отсутствия, похоже, спелся с «занозой в заднице».
— Чем сейчас заняты русские? — спросил Хоттабыч только что прибывшего разведчика.
— Отошли к краю леса и расположились лагерем напротив острова в устье Мздимты. Рубят лес и расставляют пушки. С кораблей продолжают подвозить припасы, орудия и новых людей. Отряды моряков.
— Они сформировали сводный отряд из экипажей! — подсказал Белл. — Наверное, вынуждены дать передышку егерям. Нужно атаковать сейчас. Моряки — не то, что сухопутные войска. Возьмите их в шашки — они и побегут!
— Вы не атаковали под градом гранат, Белл! Эти маленькие круглые штучки рассеяли наш сильный отряд в лесу. Убит старейшина Фабуа, — грустно подвел я итог нашей вылазки.
Белл с уважением на меня взглянул.
— На два слова, Зелим-бей!
Мы отошли к ограде. Присели в ее тени.
— Мне рассказали про ваше участие, Коста. Признаться, не ожидал. Ваше предупреждение о нападении очень помогло. Очень! Но зачем вы сами лезете в драку? Поберегите себя! Наше дело — направлять, а не проливать кровь!