Прыжок "Лисицы"
Шрифт:
Я вздохнул.
— Не вздыхай, не вздыхай! Раз уж мы с тобой такое благородное дело затеяли, прикажу капитану люгера Алексееву тебя со всеми удобствами до Поти довезти. Прям с лошадьми!
— Это как же такое возможно? — удивился я. — К берегу же невозможно кораблям подойти!
— Увидишь! — хитро улыбнулся генерал. — Теперь сяду за письма, а ты иди отдыхай. Пару сюрпризов тебе приготовил!
Нам выделили две светлые чистые комнаты. С настоящими кроватями! Я уже и позабыть успел, каково это — спать не на земле, завернувшись в бурку.
А возможность
Далее последовало генеральское приглашение на обед. Тамара категорически отказалась меня сопровождать. Пришлось оправдываться за нее перед госпожой генеральшей.
— Ваша протеже, шер Константин, — просвещала меня Мария Ильинична, — очаровательная девушка, но совершенная дикарка. Если вы готовы, как благородный рыцарь, и далее участвовать в ее судьбе, стоило бы подумать об обучении русскому и французскому языкам, преподать уроки манер и немного изменить стиль. Грузинки — весьма шарман в своих национальных костюмах, но европеизация благородного сословия — лишь вопрос времени. Первые шаги в этом направлении уже видны в тифлисском обществе. Я знаю об этом не понаслышке. Муж до назначения в полк был комендантом Тифлиса. Еще при Ермолове.
Я не мог не согласиться с мудростью этих, казалось бы, простых слов. Какую судьбу я мог бы подарить своей царице? Уж точно не жизнь в деревенской глуши! Не знаю, какая карьера меня ожидает в Российском империи и способен ли я на прыжок из грязи в князи? Но тот не солдат, кто не таскает в своем ранце маршальский жезл! И жене нужно расти вместе с мужем. У дам своя Табель о рангах.
— Вы танцуете мазурку? — спустила меня с небес на землю генеральша. — У меня мелькнула мысль организовать бал в честь ваших героических похождений. Наши офицеры только и ждут, когда мы возобновим эту традицию.
«Танцую ли я мазурку? Рок-н-ролл точно не подойдет?» — ужаснулся я глубине открывшейся мне бездны. Видимо, мое выражение лица все сказало старому генералу.
— Не тушуйтесь, Константин Спиридонович! Я сам из простых. Папенька был офицером, но даже до майора не выслужился. Все приходит со временем. Было бы желание. Здесь, на Кавказе, все попроще, нежели чем в столицах. Бок о бок служат потомственные аристократы и офицеры из кантонистов. И ничего! Как-то уживаются в мирное время, а на войне спины друг другу прикрывают и делятся последним куском хлеба или бутылкой кахетинского. Кавказский корпус — это нечто особое. Подобного в самой России нет. Я понимаю, что вы все по тылам противника и понять, как здесь что устроено, вам пока сложно. Но не боги горшки обжигают! Пообвыкните!
— Отвечая на ваш вопрос о моем участии в судьбе госпожи Тамары, — решился я на откровенность, — признаюсь, как на духу. По прибытии
— О, какая романтичная история! — вскрикнула Марья Ильинична. — Вы спасаете и жизнь, и честь прекрасной дамы!
— Честь Тамары не пострадала! — вскинулся я.
— Есть нюансы, мой дорогой! — успокаивающе похлопала меня по руке генеральша. — Впрочем, ваше решение от них избавляет.
Я до конца не понял намеков этой мудрой женщины. Но переспрашивать постеснялся. Тем более, что была проблема куда весомее.
— Ваше превосходительство! Тамара была просватана за ближнего абхазского владетеля. Собственно, она и была похищена из свадебного поезда. И только сегодня, по дороге в Бамборы, мы узнали, что жених ее Давид Маргани не то погиб, не то умер.
Пацовский нахмурился и надолго замолчал. Жевал поданное денщиком жаркое, запивал чудесной водой, которую ему привозили из Лехне[3].
— Давид умер от ран, полученных после нападения убыхов на родовое село. Его отец, Каца, очень близок к князю. В 24-м он был среди тех, кто осаждал усадьбу Михаила, который тогда еще безусым юнцом был. Три русские роты совершили подвиг. Отбили все атаки тысяч абхазов, убыхов и джигетов. Каца чудом уцелел и переметнулся на сторону владетеля. С тех пор нет у князя вернее человека. Нужно ехать в Лехне и говорить. Если просто так Тамару увезти, будут проблемы. А иметь Михаила во врагах — такое не всякому по плечу. С нами он ласков, но с врагами по-восточному жесток. С него станется убийцу подослать. Нужно все обсудить с ним, — повторил генерал.
Да уж, что генерал, что его супруга умели мозги взъерошить! За две скромные перемены блюд и фруктовый десерт столько мне накидали вопросов к размышлению, что впору было садиться за стол и составлять список очередности проблем, не терпящих отлагательства.
Все просто, когда ты один против всего мира. Нынче все по-другому. Нас двое! Но ведь главное преодолено! Мы снова вместе и выжили там, где другим не суждено!
«Забавно. Тамара для мира, в котором я кручусь-верчусь, такая же попаданка! Ей неведомы ни его правила, ни предрассудки, ни опасности. Все придется пробивать своими усилиями, как мне в Стамбуле год назад. Но ей легче. У нее есть я. И защитник в лице Бахадура. Есть кому присмотреть за ней в Тифлисе. Или я снова все усложняю? Ведь есть же простейшее решение! Нас ждут в Крыму. Там однозначно будет и безопаснее, и проще! А как же Торнау? Вот так, взять и предать соратного товарища?»
Я долго прикидывал и так, и этак, пока ворочался в постели, от которой натуральным образом отвык. И уже засыпая, понял, что упустил нечто важное. Что-то сказал генерал, на что я сразу не обратил внимание, но оно зацепилось где-то в подсознании и посылало тревожный сигнал…
Абхазский владетель ждал нас к обеду. Об этом сообщил прибывший к генералу гонец. Отправились к нему верхом в сопровождении телохранителей Пацовского. Все кавказские офицеры рангом от полкового командира и выше ездили по стране исключительно в сопровождении охраны.