Психоделика любви: Начало
Шрифт:
— Ты как, Итачи?
Итачи смотрел на него как на полного идиота, не веря своим ушам. Чтобы Дейдара не наорал на него после произошедшего? Что-то здесь было не так. Но Тсукури с божеским спокойствием смотрел на него, не моргая, но все же устав ждать, громко втянул воздух и прокричал со всей силой:
— Ты в конец рехнулся, Учиха, что игнорируешь меня?
— Дей, ты не… не собираешься меня избить?
— Избить? За что? — искренне удивился блондин и зачесал в ухе мизинцем.
— За то, что втянул тебя в очередное дерьмо…
— А, это, — отмахнулся Дей. — Да
— Я удивился еще, когда ты стих в карцере, так резко…
— А… — Дей как-то сконфуженно почесал нос и пожал плечами, — да я вырубился на самом деле от усталости, а потом меня выпустили. Не знаю только раньше или позже тебя.
Дейдара скучающе размял кости, мимолетно прикусив внутри нижнюю губу, и только уста Итачи дрогнули для следующего вопроса, как двое оказались поражены голосом, который ожидали услышать меньше всего — страх и ужас впрыснул он в их сердца.
— Смотрите-ка. Какие знакомые лица. — Тянущийся, надменный, с похабными нотками, владелец его как минимум ухмылялся или даже скалился.
Итачи и Дейдара медленно обернулись с одинаково напуганными лицами, ведь если им могло показаться, то глаза явно решили вызвать групповую галлюцинацию. Напротив них стоял самый опасный псих Красной Луны — Хидан Дзимпачи.
— Учиха Итачи, не так ли? — протянул нараспев Хидан, надменно переведя взгляд с Дейдары, как с пустого места, на Учиху. — Никак нашел своего маленького братца?
Какого черта?
Итачи пытался ухватиться хоть за одну логическую цепочку, которая привела бы Хидана на первый этаж, разгуливать среди белого дня, как ни в чем не бывало. Он пытался сфокусировать взгляд, но белая форма медбрата будто только сильнее заставляла голову кружиться, тогда Итачи зацепился взглядом за бейджик с именем, отметающим все сомнения.
Дейдара попятился назад, уже схватив Итачи за предплечье, но Учиха прирос к месту и не думал бежать. Он уже все понял.
— А ты снова сбежал из своей клетки, Дзимпачи Хидан? — с вызывающим спокойствием парировал Учиха.
— Итачи, ты чего? — нервно затрещал зубами Дей. — Валим нахер за охраной.
— А вот нихуя. В этом надобности нет. Я теперь здесь работаю.
— Че? — вспылил Дей, и тут же уловив на себе жуткий взгляд, спрятался за спину Итачи, гневно продолжив выкрикивать. — Какого хрена! Ты гонишь! Украл форму, чтобы сбежать?!
— Нисколько. Я вылечился, — и с непреувеличенной гордостью развел руками, демонстрируя свой успех в виде сменившейся формы пациента на медбрата, — прошел все 12 фаз, и теперь я местный охранник-медбрат. Кто лучше всех может следить за психами, как не бывший псих? — и криво ухмыльнулся, похлопав по электрической дубинке, прикрепленной к поясу.
— Ты не бывший псих. — Все тем же непроницаемым голосом заявил Учиха без тени страха.
— Скажи мне это через год, когда я стану врачом и лично поджарю тебя на 7 фазе. Хотя, — театрально растянув паузу, Дзимпачи подошел впритык, выплюнув слова прямо в лицо Учихе: — не думаю, что вы двое выживете
И, подцепив дубинку, перекинул её через плечо, обошел Учиху и Тсукури, довольно и жутко расхохотавшись, когда Дейдара резко отскочил в сторону, все так же укрываясь за Итачи, и направился дальше, насвистывая незатейливую мелодию.
— Не могу поверить. Убийца — будущий психиатр! — поразился с неподдельным возмущением Дейдара, смотря вслед новой охране.
— А я как раз очень даже могу поверить, — тяжелый камень лег на сердце Итачи. Но одно он теперь знал точно: кто был тем вторым вылечившимся пациентом, о котором говорил Обито. И метод, которым можно вылечиться — самим стать Страхом Красной Луны.
====== Глава 11, в которой родилась Боль. ======
Хочешь, чтобы общество приняло тебя — поступай отмеренной им тебе ролью, а не как бы ты посчитал нужным поступать. Учиха Итачи усвоил этот урок в Красной Луне. Он понял: Красная Луна оставит его в покое, когда он прекратит сопротивляться и признает, что он сумасшедший. Он должен стать сумасшедшим, сыграть свою роль ради свободы.
Ведь свобода была так близка. За каменными стенами готического замка. За воротами, окаймлёнными поволокой высокого напряжения. За несколькими десятками километров густого тернистого леса, через который ему предстоит перебежать.
Ведь Учиха держал в руках ключ свободы. Когда они с Дейдарой создавали взрывчатку для замка архива, чтобы забрать доказывающее преступления Красной Луны личное дело Саске, Тсукури нарыл в творческом беспорядке — страшном хаосе хлама в углу; даже санитары не решались выкинуть его — старинную карту. Видите ли, Дейдара утверждал Пейну, что беспорядок способствует его выздоровлению, воспроизводя домашнюю уютную обстановку. Итачи сомневался, что уют выглядит так. Но, по крайней мере, в этой груде хлама Учиха заметил карту. Совсем как в старых приключенческих фильмах — пожелтевшая, затвердевшая, несшая в себе отпечаток не первого десятилетия.
— Что это? — спросил он у Тсукури.
На что тот пожал плечами и, небрежно вырвав её из рук друга, повертел в разные стороны. Карта как карта, которую он успел где-то стащить, но не помнил, где.
На следующий день, на завтрак Дейдара подошел подозрительно притихший. Боднув Учиху ногой, под столом он протянул ему сложенную в несколько слоев уже знакомую карту, и сквозь зубы прошептал:
— Эта карта замка. Я изучал её всю ночь и все утро разгуливал по владениям, сравнивал, это точно она. И знаешь, что я в ней обнаружил?
— Что же?
— Тоннель в нашу свободу. Смотри, вот эта подземная схема: это путь канализации, пролегающий через весь замок. Если учесть его положение, можно сделать вывод, что он идет через центр замка, в восточную и западную башню, но здесь есть ответвление, вот этот поворот, он ведет….
— Он ведет в лес, — закончил мысль за Тсукури Итачи, едва не воскликнув на всю столовую.
Казалось бы, безумно обсуждать и рассматривать подобные вещи. Однако охрана не обращала внимания на происходящее перед их носом, ища лишь то, что пытались утаить, шепчась по темным углам.