Птицеед
Шрифт:
Рейн был… как раз наивным романтиком. Он считал своим обязательством отыскать предка, постараться предать земле его останки. Раз и навсегда поставить точку, завершить легенду, дать покой тому, кто так много для нас сделал.
Рейн был… тем, кто хотел обогатиться. Точнее, обогатить. Не так, как вы могли подумать. Не деньгами, ибо наше наследство, как я уже говорил, накопленное ещё в былые времена, вполне приумножилось и позволяло не беспокоиться о дне грядущем. Здесь было замешано другое. Оделия Лил. Он мечтал дать своей жене то, чего
Мой брат искал Когтеточку много лет. Планомерно и последовательно изучая Ил, заходя всё глубже и глубже, проверяя отдалённые уголки, в которые ни разу не забирался никто из людей, живших уже после эпохи угасания Светозарных. Он таскал и меня, беря в походы, а после, когда я решил двигаться своим путём, отправился вместе с Оделией. Ибо она желала раскрыть тайну легендарного колдуна не меньше, чем он.
Я отвлёкся от тяжёлых мыслей о прошлом, закончил ужин, расплатился и, выйдя, направился к памятнику. Здесь, на ступенях, в этот час никого не было. Так что я сел на траву, рядом с постаментом, достал карманные часы, отмечая, что пришёл вовремя.
Человек появился спустя минуту и через площадь зашагал в мою сторону. Когда он попал в свет каштанового фонаря, я узнал Удо Траугесланда.
Голова конечно же удружил.
— Дери меня совы, — пробормотал я.
Я счёл нужным проявить вежливость и встать, чтобы обменяться с ним лёгкими поклонами.
— Интересное вы место выбрали для встречи, риттер. — Он сел так, чтобы видеть меня. — Не думаете, что обсуждать щекотливые вопросы в людных местах не очень разумно?
— Признаюсь, риттер. Я ждал Тима Клеве и планировал пройтись с ним до Кипящего Бассейна.
Он протянул мне узкий конверт:
— Вам записка от него.
Я вскрыл печать, повернул бумагу к свету — почерк у Головы не то чтобы идеальный. Так сразу и не разберёшь. Прочитал, что обстоятельства заставили Тима вернуться в Шельф.
В принципе ничего страшного. Он поступил правильно, что прислал вместо себя кого-то ещё. Дело не терпело промедления.
— Я позволил себе заменить вашего друга, — вкрадчиво сказал мне гость в парике.
— Как коллега? Или как его начальник?
На плоском лице появилась улыбка:
— Скорее, как человек, с которым вы уже знакомы и не будете иметь стеснения. — Он явно насмехался, понимая, что между нами нет приязни. — И тот, кому поручили расхлёбывать случившееся. Так мы идём в Кипящий Бассейн?
— Если это вам удобно.
— Куда?
— Солнечный павильон.
— Меня ждёт экипаж. Я могу вас подвезти.
Он упорно не желал разговаривать на улице, и я понимал его. Так что не стал упрямиться из-за таких глупостей, решив найти в будущем куда более подходящую причину, чтобы упираться рогом, и кивнул.
Риттер Траугесланд указал нужное направление, к развилке Рогатки, пошёл рядом, заложив руки за спину.
— Вы не носите шпагу? — поинтересовался
— Я плохой фехтовальщик. — Он удивил меня своим откровением. — Носить бесполезное оружие только ради приличия?
— Ну вы же носите парик. — Я вспомнил наш разговор в Шестнадцатом андерите.
— Лишь способ вывести вас из себя. Впрочем, без результата. О чём вы задумались, риттер? — Мой спутник заметил кое-что, промелькнувшее в моих глазах.
— Благородные люди, не носящие оружия на улице, делятся на две категории: либо они беспечны, так как никогда не попадали в передряги, что, по мне, очень сомнительно, зная место вашей службы. Либо могут защитить себя иным способом.
Кривая усмешка, в умных глазах заплясали совята:
— И каким же?
— Вы колдун.
— Разумный вывод.
Он не подтвердил, но и не опроверг. Тем более не назвал свою ветвь.
Экипаж — открытая четырёхколёсная коляска, в которую были впряжены две лошади, зазывая нас огоньком подвесного фонаря, ждал у парковой ограды. На козлах сидел господин в столь же невзрачной одежде, как и у начальника Головы.
И конечно же при парике.
Когда мы сели, Удо сказал ему негромко:
— К Солнечному павильону. И не спеши. Это мой помощник, доверенное лицо. Можете говорить свободно.
— Полагаю, вы в курсе, куда на днях приглашал меня риттер Клеве?
— Он сделал это с моего одобрения. Вы что-то смогли узнать?
— Иначе бы не искал встречи.
Весь разговор был довольно рискованным. Люби я свой город и человечество чуть меньше, послал бы к совам все свои инициативы. Потому что внимание друзей Головы мне совершенно ни к чему. Эти люди, как говорят в наших кварталах — душные, и они отнимают воздух у других. Всячески портя жизнь.
— Полагаю, вы знаете разгадку случившегося, — произнёс я, наблюдая за его лицом. — Просто хотел бы сэкономить своё время и не тратить силы на то, что вам и так известно.
Он немного прикрыл глаза:
— Вы же понимаете, риттер, что я не могу ничего рассказывать постороннему.
Хотелось послать его к совам и не понимать. Но раз уж я, как птичка, попал ноготком в смолу, то дёргаться поздно.
— Хорошо. — Я не собирался скрывать, что моё настроение немного ухудшилось. — Поступим так. Я говорю, и если вы пришли к тем же выводам, то кивните, и мы не станем останавливаться на очевидном.
Удо благосклонно кивнул.
— Солнцесветы съедает гниль магического свойства.
Кивок.
— За этим стоят Светозарные.
И снова.
— Осенний Костёр.
Быстрый взгляд:
— Наши люди не пришли к единому мнению о виновнике. Интересно выслушать вашу версию.
И я рассказал. Пока не упоминая всё, что видел Калеви. Зато поведал услышанное от бабки, а после — прочитанное из томов, которыми она сочла нужным поделиться с Элфи.
Он внимал и, когда я закончил историю, произнёс, глядя куда-то поверх головы кучера: