Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Райт Дамина

— Что? — поразилась я.

Большего преступления, чем убийство Чистосердечной жрицы, которая защищала часть Гиркантии от иллюзорных полчищ Тольвейра, я и представить себе не могла. Ну, разве что убить такого же чистого и невинного ребёнка.

— Что слышала, моя дорогая, — с насмешкой ответил мне Тольвейр. Слуга принёс два подноса и водрузил их на столик, пока я напряжённо думала над тем, смогу ли поджечь чёрного дракона. А затем освободить Линлейт и улететь вместе с ней, перекинувшись в горихвостку.

К тому времени, как слуга разлил

вино по бокалам и ушёл, я с тоскливой безнадёжностью поняла, что ничего не смогу сделать. Даже не будь опасности, угрожавшей фее, и магии Ти-Аматы, о которой упоминал Тольвейр, у меня всё равно не поднялась бы на него рука.

— Дэрна и её сторонники живут в Рубикальтовых лесах, — продолжал Тольвейр, — окружённые барьером из постоянных молитв Дэрны. Стоит убить её, как рухнет либо вся защита, либо большая часть её. Тогда моё войско сможет окончательно покорить Гиркантию, и Богиня получит столько силы, сколько нужно, чтобы мы двинулись дальше, на Санхану. Ясно?

Да уж куда яснее, подумала я. Тольвейр одним махом опустошил свой бокал и заговорил снова:

— Ты появишься в Рубикальтовых лесах в роли несчастной страдалицы. Скажешь, что Первый жрец принёс в жертву всю твою семью. Среди пленников есть похожая на тебя девушка, — по губам Тольвейра скользнула довольная улыбка. Ему явно нравился этот план. — Грэйлек вызнает историю её семьи… своими методами. Яблочко возьми, — кивнул он на поднос.

Меня передёрнуло, когда я подумала, какие методы могли быть у моего отца. Но яблоко взяла и теперь бессмысленно вертела его в руках.

— Ты возьмёшь имя, историю и даже одежду этой девушки, Феолике. Кольцо, — взгляд чёрных глаз скользнул по моей руке, — поможет тебе беспрепятственно, без слежки, добраться до Рубикальтовых лесов. Потом тебе лучше будет снять его и где-то спрятать. Желательно зарыть в землю и запомнить место. У деревенской простушки такого кольца быть не может, сама понимаешь. А кто-то наверняка тебя обыщет. Я всё понятно излагаю? Ешь.

Я откусила от яблока, даже не чувствуя его вкуса.

— Как ты убьёшь Дэрну, меня не касается. Можешь хоть в червяка превратить и раздавить, мне без разницы. Главное — результат, — Тольвейр потянулся к бокалу, чтобы налить себе ещё вина. — И я, и Богиня его почувствуем и увидим.

Я сосредоточилась, пока он отвлёкся. В червяка, конечно, я своего любимого превращать не хотела, зато в предмет… в статуэтку чёрного дракончика, например… чтобы отнести к той же Дэрне, а она бы прочитала над ним молитву, и вдруг бы помогло… Все эти мысли картинками промелькнули в моей голове.

Но я не успела ничего сделать. Тольвейр слегка шевельнул рукой — и у самого горла Линлейт зависло тоненькое лезвие. Она взвизгнула, а я от ужаса выронила яблоко, которое ещё держала в ладони. Выражение лица Тольвейра ясно говорило о том, что он способен безо всяких колебаний убить несчастную фею.

— Я предупреждал тебя, Феолике? Предупреждал, — лезвие невесомо кольнуло бедняжку Линлейт, и крохотная струйка крови потекла

по её шее.

— Не убивай её! — пролепетала я.

— Да, ты права, это было бы слишком просто, — с жестоким удовольствием согласился Тольвейр, — может, растянуть забаву?

— Не-е-ет, — простонала я, глядя, как лезвие готово коснуться щеки плачущей Линлейт. Я была уверена, что вот сейчас Тольвейр расправится с ней… а потом, когда откажусь выполнять его задание, и со мной… всё закончится раз и навсегда…

Но вдруг лезвие исчезло. Я замерла, слыша бешеный стук сердца и боясь пошевелиться. Линлейт забилась в угол клетки, и слёзы ручейками потекли по её лицу. Закусив губу, я и сама еле сдерживала рыдания, когда раздался задумчивый голос Тольвейра:

— Странно. Кто-то словно остановил меня, помешав довести урок до конца, чтобы ты его хорошенько запомнила, Феолике. Но будем надеяться, что и этого хватит. А если не хватит — добавлю.

Тольвейр резко поднялся на ноги, шагнул ко мне и буквально выдернул из кресла. Он спокойно, беззаботно улыбался, будто ничего и не случилось.

— Веди себя хорошо, Феолике. Делай всё, что я скажу. Тогда я стану ласковым с тобой, как прежде. Договорились?

И, произнеся эти слова, чёрный дракон насильно впился поцелуем в мои губы.

Глава 8

Когда-то, давным-давно, я прочитала в библиотеке городка Лейта сказку. В ней человек надел на себя одежду, которая жгла его, словно огонь, и никак не мог её сбросить. Сейчас, стоя перед Тольвейром в платье несчастной деревенской девушки, я примерно так же себя и чувствовала. Невыносимо хотелось снять с себя простенькое, грязное, местами порванное одеяние, но я ни за что не осмелилась бы этого сделать. За моё непослушание Тольвейр сполна отыгрался бы на фее.

— Повтори свою историю, — велел он, развалившись в кресле и поглаживая прутья клетки, стоявшей у него на коленях. Комната, в которой я провела столько счастливых и беспечных часов, выглядела, как обычно, из окошка лились приветливые солнечные лучи, будто ничего не произошло. И сам Тольвейр, с его расстёгнутой на груди рубашкой и волосами, падавшими на лоб, выглядел точно так же, как вчера, когда я самозабвенно целовала его, не зная, что передо мной чудовище.

Проглотив комок в горле, я заговорила бесцветным голосом:

— Бьярена. Единственная дочь кузнеца Олорна, родом из городка Диэра, который находился неподалёку от Большого Пельтенна. Мои родители и пятеро братьев погибли в лапах Первого жреца, но мне удалось бежать из плена. Я разочаровалась в наших богах, ведь они ничем не помогли своему народу, когда пришло войско злобного Тольвейра. Мы верили в богов, которые покровительствуют Пельтенну — богов-великанов…

— Перечисли их имена, — потребовал Тольвейр, — расскажи мне о своей вере подробнее.

Я никогда не могла пожаловаться на память, и, выслушав меня до конца, чёрный дракон остался доволен.