Пуанта

Тес Ария

— Мамочка!

Спорю на что угодно, это его первое слово за сегодня, не смотря на то, что поговорить он любит. Вообще, Августу сейчас почти пять лет, но он говорит на уровне семилетнего ребенка. Чисто, почти всегда, и нет этой неловкости, которая часто бывает, когда ты не понимаешь, что от тебя хочет ребенок. Нет, он всегда изъясняется четко и ясно. Он спрыгивает с сидения и бежит ко мне такой счастливый, но такой напуганный. Крепко держит своего утенка, которого ни за что теперь не отпустит, наверно, месяц. Убить бы Макса за то, что он так его напугал, но сейчас я слишком счастлива и наконец могу

дышать. Иду ему на встречу, а потом присаживаюсь, чтобы тут же обнять свое главное сокровище.

— Малыш… — еле слышно, еле шевеля языком выдыхаю с таким огромным облегчением, которое не ощущала никогда прежде, а он также шепчет.

— Ты плачешь…почему?

— Потому что я очень сильно по тебе скучала, родной…А ты почему не спишь?

Август тихо цыкает, будто я спросила глупость. Ладно, не будто, я спросила глупость, и сейчас он, наверно, во всю хмурит брови.

— Я тебя ждал.

Конечно ждал. Знаю, милый, прости, что так долго…

— Ты кушал?

Мотает головой.

— Почему?

Молчит. Знаю я, но надо же как-то разрядить обстановку, и я поднимаю его на руки, поглаживая по спине.

— Ну ты чего? Все нормально, успокойся…

— Ты меня не забрала, — бурчит мне в шею, и я прикрываю глаза с горечью, но потом через силу улыбаюсь.

— Прости, но это был сюрприз.

— Мне не понравился.

Бросаю взгляд на Макса. Он стоит чуть поодаль, как статуя, но не сводит с нас взгляда, и от этого выражения мне снова хочется рыдать. Испытания похлеще предыдущих, вот правда, и теперь улыбнуться мне гораздо сложнее, но я это делаю. Слегка тереблю Августа по спинке и шепчу.

— Ну же, не прячься. Ты же хотел с ним познакомиться. Не трусь. Это твой папа.

Я не хочу видеть, что происходит с Максом в тот момент, когда я произношу это слово, но я вижу. Краем глаза выцепляю, как он вздрагивает, будто от удара, застывает. Волнуется. Кадык дергается, и он сверлит Августа, словно вот-вот сорвется с места, и, черт возьми, какой же тварью я себя сейчас ощущаю…Груз моих ошибок давит в этой светлой, просторной гостиной, как монолитная плита, и только Август может ее с меня снять, что он и делает еще через мгновение.

Словно набравшись сил, решимости, отстраняется, но недалеко, по-прежнему прижимаясь ко мне щекой, с другой стороны защищается утенком, но смотрит ему в глаза смело. Долго. Изучает с интересом, а потом шепчет.

— Здравствуйте.

И, кажется, Макс снова может дышать, а я, кажется, снова дееспособна. Теперь можно и разобраться в том, что здесь, черт возьми, происходит.

Глава 3. Дoроти

— А как же ты можешь разговаривать, если у тебя нет мозгов? — спросила Дороти. — Не знаю, — ответило Чучело, — но те, у кого нет мозгов, очень любят разговаривать.

Лаймен Фрэнк Баум «Волшебник страны Оз»

Амелия; 23

Я сижу на кухне, когда на часах еще и шести нет. Не могу заснуть, точнее меня сморило вместе с Августом, а из дремы вырвало наглое появление моей дикой племянницы. Увязалась все-таки за мной, идиотка, хоть вещи привезла, машину пригнала, и на этом спасибо, Когда она зашла в комнату, я, честно, словила легкую панику, потому что во-первых, Макс отправил нас в его «покои»,

а во-вторых, расстались мы внизу не на лучшей ноте.

— Когда ты его покормишь, — тихо шепчет мне на ухо, крепко сжимая локоть, — И уложишь спать, ты спустишь, и мы поговорим, твою мать. Ясно изъясняюсь?!

— Мы поговорим, когда мой сын будет чувствовать себя комфортно, — отвечаю точно также сквозь зубы, резко вырвав свою конечность обратно себе в пользование.

— Твою мать, наш!

— Хочешь, чтобы он был «наш»?! Тогда веди себя, как отец, а не как мудак, который ходит и раздает указания! На первом месте всегда ребенок, и только потом ты! Выучи это правило на зубок, чтобы иметь хотя бы какие-то основания себе его приписывать!

Ох, кошмар.

Прикрываю глаза и веду плечами. В конце он так меня взбесил, что я начала орать, снова вгоняя Августа в полную, глухую оборону. Идиотка. Теперь не могу перестать себя корить за это, может поэтому сон и не идет? А может потому что Астра пихается? Или просто потому что этот чертов дом до краев наполнен воспоминаниями? Например эта кухня. Я помню ее так отчетливо хорошо, что, кажется, слышу его шепот со спины:

— Не отталкивай меня хотя бы сегодня. Ты нужна мне…

«Нет!» — запрещаю себе вникать в детали прошлого, — «Это точно Астра, черт бы ее побрал…»

Резко встаю и подхожу к плите. Холодильник я уже успела изучить, и вот что сразу подметила — он до краев забит продуктами, которые любит мой ребенок. Брокколи, йогурты с розовыми драже, «Растишки», зеленые яблоки — все это, возможно, и совпадение, но, черт возьми, морковный сок?!

«Интересно, они ездили в магазин с ним? Или…заранее все знали?» — холодею от этой мысли, но снова откладываю на потом, доставая молоко и крупу. Надо сварить ему каши, потому что Август встанет через час максимум, уж я то знаю — он у меня жаворонок.

«Господи…что мне делать?» — застываю на середине по-прежнему итальянской кухни и хмурюсь.

Правда в том, что я не хочу звонить отцу. Во-первых, он его убьет. Но во-вторых, что, наверно, также важно — мой папа отошел от дел. У него спокойная, размеренная жизнь насколько это возможно, потому что стреляет он до сих пор, стабильно, но по тарелкам. Они с мамой купили себе огромный участок, держат там разную живность зачем-то. Не ради продуктов, потому что никто из них не убил ни одну душу на своей земле (улыбаюсь, как дура, вспоминая, как папа установил это правило, подняв указательный палец к потолку). Наверно им просто так нравится: курицы, кролики, много лошадей. Мама их всегда любила, а вот папа и близко не подходит. Говорит, что не доверяет существу, которое может его пнуть, как спереди, так и сзади, а тем более ни за что на него не полезет. Мама всегда смеется.

«Черт…вот бы стать Дороти и заполучить эти ее чудные башмаки-телепорты, потому что я так хочу домой…»

К ним, туда, где пахнет свежей травой, а сейчас, наверно, расцветают яблони. Но я здесь. В городе, который ненавижу, в котором не могу дышать, в котором мне тесно и…страшно.

Мотаю головой и с благодарностью перевожу взгляд на свой телефон. Звонит. Вряд ли это что-то связанное с моей работой, скорее просто кто-то напился. О, я угадала.

«Лив»

— Ты время видела, чокнутая?