Пуанта
Шрифт:
— Мы с Эриком разводимся!
Вот это заявочка. На мгновение застываю, но потом громко цыкаю и подхожу к плите.
— Нет, не разводитесь.
— Ты даже не спросишь, что случилось?!
— Ты итак мне все расскажешь. Подожди секундочку.
Откладываю телефон, ставя его на громкую, а сама принимаюсь искать кастрюлю, попутно протягиваю.
— Ну и? Долго ждать?
— Ты чем гремишь?
— Рассказывай, или я вешаю трубку.
— Никакого сочувствия к моей боли!
— Раз…
— Ладно-ладно! Боже… — громко выдыхает, а
История стара, как мир. У Лив случился очередной припадок сучьева бешенства. Вообще, это очень забавно, если честно. Она сама испанка (ха-ха), поэтому является обладательницей самого бурного темперамента на моей памяти. Постоянно устраивает бедному Эрику «цыганочки с выходом», такого масштаба, который мне никогда и в голову бы не пришли, он лишь усмехается. Это очень мило: он всегда смотрит на нее, пока она орет, улыбается, а потом берет за бедра и дергает на себя, крепко обнимая. После этого следует, конечно же, бурное применение, о котором думать я не хочу абсолютно, но этот момент — его взгляд, улыбка, то, сколько всего он готов ей простить и спустить с рук меня всегда поражало.
— Ну и?! Как тебе это нравится вообще?!
Я прослушала. Признаюсь честно, прослушала полностью и бесповоротно, потому что знаю — ничего там серьезного не случилось, очередная стадия их «особо любимой игры». Знаю, что так и есть — им просто нравится такой стиль отношений, но никогда он не несет в себе что-то действительно серьезное.
— Честно? Я прослушала весь твой бред.
— ЧТО-О-О?!
— Если бы это было серьезно, я бы проявила участие, а так как это очередной ваш бред — извиняйте.
— Бред?! Я расскажу снова, чтобы ты вникла…
— Нет, прошу, нет! — выдыхаю, а потом упираю лицо в ладони и бурчу, — Просто в двух словах без красочных эпитетов.
— Мы пошли в клуб, он устроил драку. Все. Где твой дух рассказчика?! Ужасно пресно звучит.
— Сейчас и шести нет. Извини, мой дух рассказчика не выспался. Почему он устроил драку?
— Ну-у-у…
Понятно. Увиливает. Значит сама спровоцировала, идиотка.
— Ты его спровоцировала.
— Ты всегда на его стороне!
— Кто-то должен слушать разум, правда?
— Очень смешно! Я его не провоцировала! Я просто поболтала с одним парнем, который купил мне коктейль. Что в этом такого?! Я же с ним не трахалась! И…и знаешь что еще?! Я отказалась идти танцевать!
— Но взяла коктейль?
— Это экономия! Я наш семейный бюджет не хотела трясти, мы же собираемся на Мальдивы, а это, знаешь ли, недешево!
— Пожалуйста, только не говори, что ты это ему сказала….
Фыркает.
— О нет, конечно нет! Он бы тогда взорвался. Его вечно дергает из-за денег. Все никак не может принять тот факт, что когда-то у меня было все…
Усмехается, но я слышу боль в ее голосе. Мимолетную, но такую же острую, как когда-то. Не из-за потери состояния, конечно же, из-за смерти, а точнее убийства ее родителей. Она из-за этого переживает, и я хочу что-то сказать, но вовремя прикусываю
Сейчас не тот момент. Она дает себе лишь миг, чтобы отбросить боль прошлого, потом усмехается и, клянусь богом, закатывает глаза.
— Короче…
— Давай разберемся, окей? Ты хочешь развестись со своим шикарным, самым охрененным мужем во всей Галактике, потому что сама же его спровоцировала?
— Когда ты так говоришь, все выглядит в дурном свете…
— Ох, простите! — усмехаюсь теперь сама, — А как это выглядит в твоем представлении?
— Что я просто поговорила. Я же не Рабыня Изаура![2][ «Рабыня Изаура» — бразильский телесериал 1976 года телекомпании Globo по одноимённому роману 1875 года Бернарду Гимарайнша.]
— Правильно. Ты идиотка. Знаешь же какой он ревнивый!
— Это его проблемы…
— Какое на тебе было платье?
— Что? — фыркает-цыкает-усмехается одновременно, от чего я сразу понимаю — точно идиотка.
— Синее?
— Откуда ты узнала?!
— О. Мой. Бог. Ты охренела?!
— Обычное платье!
— Да это не платье, а кусок блестяшки! Прекрати уже его доводить!
— Я просто…
— Он не бросит тебя, — мягко перебиваю, и Лив тут же застывает.
Знаю и про это. Она дико боится, что он от нее уйдет, поэтому третирует его всеми возможными способами. Проверяет так. Все никак не может поверить, что он ее действительно любит, и не за шикарную внешность. Когда-то давно, у нее был жених из высшего общества, но после ее падения, он расторгнул помолвку. Наверно такое оставляет тяжелую рану и огромные последствия, хотя почему наверно? Вот меня взять — я так и не пережила, на самом то деле, все что со мной произошло.
— Эрик тебя очень любит.
— Я знаю, и я не думаю…
— Думаешь, но этого не случится. По крайней мере сейчас.
— В смысле? — тихо и бесцветно спрашивает, я же облокачиваюсь на тумбу и, подперев рукой лицо, пожимаю плечами.
— Он тебя любит, Лив, очень сильно, но у всякого есть свой предел. Ты перебарщиваешь, особенно, когда говоришь про развод. Никогда не говори о разводе, даже ради игры, ты делаешь ему больно.
Молчит. Думает. Молчит. Все еще думает, а я улыбаюсь. Ей не нравится, когда кто-то оказывается прав, особенно, если она и сама знает, что облажалась.
— Перегнула, да?
— О да.
— Мне правда иногда кажется, что он просто развернется и уйдет…
— Не уйдет. Прекрати уже. Он не Говард.
— Фу! Чертей вспоминать перед сном, ты обалдела?!
«Мне бы их забыть не помешало для начала…»
— Ну прости.
— Бесит, когда ты права, — еще одна короткая пауза, а потом улыбка в голосе, — Он и правда у меня душка, да?
— Он самый крутой мужик, которого я когда-либо встречала. Я вам даже завидую, он же до сих пор за тобой ухаживает. Так мило. Цветы тебе носит…