Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
Эдвард старался не думать о том, что может произойти, если один из вражеских пилотов окажется слишком метким или удачливым, чтобы повредить двигатели или реактор очередным попаданием, и сосредоточился лишь на своих дальнейших действиях. Этот участок его пути уже был рассчитан, а на происходящее вокруг можно было не обращать особого внимания, отдельные схватки и эпизоды этого сражения слишком незначительны, даже если в ней участвовал сам тристанский барон. Размеры кораблика и относительно тонкое бронирование не позволяли глушить все шумы и грохот снаружи, поэтому пока Эдвард закреплял детали своей брони и проверял подключения нейроинтерфейса, слышал и рявкающие орудийные залпы,
Щелкнув креплениями перчатки, тристанский барон осторожно сжал и разжал пальцы, прислушиваясь к своим ощущениям. Псевдомускулатура боевых костюмов была весьма чувствительна, и для каждого носителя производилась индивидуальная настройка и подгонка, иначе при очередном движении электронные мускулы могли неправильно отреагировать на полученную нервную команду, среагировав или слишком слабо, или, наоборот, слишком сильно, с легкостью ломая кости и разрывая ткани. Его личный костюм создавался по точным меркам барона и подгонялся с учетом всех особенностей его тела, и все равно каждый раз Эдвард проводил краткую диагностику, чтобы в бою не возникало никаких неожиданностей.
Закончив с доспехом и закрепив шлем на поясе, он вышел из оружейной, отправившись к десантному отсеку, где дожидались высадки абордажные команды. Бойцы, уже приготовившиеся к бою, вооруженные штурмовыми импульсными и репульсорными винтовками или же более подходящими для узких корабельных коридоров и помещений автоматическими дробовиками и плазменными разрядниками, встретили его нестройным «господин барон», и почти сразу же к нему подошел их офицер.
— Доложить ситуацию, — велел Эдвард, ухватившись за одну из опорных стоек, когда корабль качнуло то ли от слишком резкого маневра, то ли от попадания, пробившего дефлекторный щит. В зоне гравитационного поля острова такие моменты ощущались гораздо явственнее, а вместе с ними появлялась опасность перевернуться и свернуть себе шею во время очередной фигуры высшего пилотажа.
— Мы вошли в зону, подконтрольную камскому флоту, но если верить нашему капитану, здесь идет серьезный бой с кораблями Саальта, — сообщил офицер абордажников. — Они стараются пробиться к Камскому замку и поддержать высаженный там десант. Вероятно, нас ждет та еще горячая встреча…
— Пусть ждут, — кивнул Эдвард и надел шлем. Контакты подключились секундой позже, соединяясь с системой нейроинтерфейса, так что следующий вздох прошел уже через еще приоткрытые заслонки воздушных фильтров, — для этого у меня есть вы.
— Мы готовы, господин барон! — ответил офицер, звонко стукнув себя по нагрудной пластине сжатой в кулак латной перчаткой. — Мы десант боевого корабля! Каждый лишь солдат на вечной войне!
— Каждый лишь душа в проклятом огне! — хором ответили остальные абордажники, повторив жест офицера и вызвав у Эдварда улыбку. Как многого, оказывается, он еще не знал даже о собственных подданных, но уже считал, что может решать и чужие судьбы. Жизнь любила преподносить сюрпризы в самых неожиданных местах.
— Мне нравится ваш настрой, — сказал барон через некоторое время, когда продолжавший снижаться корабль снова качнуло.
— Это лишь слова одной старой песни, господин, — наверное, впервые за время своей службы смутившись, сообщил офицер, — ее помнят во многих эскадрах, а абордажные команды считают чуть ли не своим гимном. Простите, но сейчас немного не то время, чтобы рассказывать о наших старых традициях… — добавил он, на что Эдвард ответил только молчаливым кивком. Сейчас действительно не совсем то время.
Звуки орудийной перестрелки и грохот взрывов
— Итак, парни! — подняв забрало шлема, перекрикивая шум окружающего их боя, привлек к себе общее внимание офицер. Такие обращения скорее дань традициям, гораздо более чтимым на флоте, чем в полевых войсках. Они заставляли солдат воспринимать своего офицера не как лишь очередной голос на частоте среди множества остальных команд и шума радиопомех, а как настоящего живого человека, идущего в бой рядом с ними, отвечающего за их жизни и выполнение поставленных задач. И сейчас все бойцы внимательно слушали своего командира, подняв забрала и крепко сжимая стволы винтовок. — От капитана только что поступило сообщение, что Камский замок атакуют. Парни на стенах все еще держатся, но замковый порт, единственное место, где может сесть наша шаланда, тоже атакован и там идет бой. Так что приземляться будем прямо среди саальтских солдат. Ситуация как при высадке на вражеский корабль! Вперед пойдут «протекторы»… — вместо ответа несколько тяжелых дроидов, уже активированных и стоявших у самого люка, синхронно подняли правые манипуляторы, показывая готовность. Офицер тоже поднял правую руку, также показав, что заметил их, — Отлично. За ними сразу выходят группы огневой поддержки и занимают фланги. Остальным группам — зачистка территории и обеспечение безопасности господина барона…
— Отставить! — вмешался Эдвард. — Я возглавлю абордажную группу «Бета». Наша главная цель — установить прямой контакт с камским гарнизоном и обеспечить согласованность действий, после чего вытеснить противника с территории порта.
— Так точно, господин барон, — кивнул офицер. — Слышали, парни? Барон идет с нами, поэтому если кто опозорится в бою, посмев сдохнуть, будет отвечать лично передо мной! Все понятно?!
— Так точно! — хором ответили солдаты, опуская забрала шлемов и переходя уже на режим радиосвязи. На внутренние экраны офицера и барона выводился датчик высоты, связанный с системами капитанского мостика, так что они могли видеть, что до приземления оставалось чуть больше минуты.
— Готовность номер один! — скомандовал офицер, когда до высадки осталось меньше тридцати секунд. — Построиться! Снять оружие с предохранителей!
Команды раздавались одна за другой, но сейчас солдаты уже почти не обращали на них внимания, повторяя доведенные до автоматизма действия и воспринимая их лишь как звуковые сигналы, за которыми следует то или иное движение. Эдвард почувствовал легкий холодок, пробежавший по спине, как и в тот первый раз, когда участвовал в абордажной высадке. Тогда он только поступил на королевскую службу, и в свою первую увольнительную летел к отцу, их корвет натолкнулся на пиратский корабль, каким-то образом сумевшим пробраться сквозь тристанские патрули.
— Пятисекундная готовность! — раздалось последнее предупреждение офицера.
Сто пятьдесят метров корабельной брони, ревя двигателями, прошли прямо сквозь зенитный щит, будучи едва не принятыми за вражеский корабль, но все же успев обменяться кодами доступа. И, продолжая двигаться на полной скорости, капитан лишь в последний момент отдал приказ об активации тормозных двигателей, сразу включив их на полную мощность. Сила импульса оказалась такова, что один из них сорвало с креплений, и реактивной тягой отшвырнуло в сторону, прежде чем он взорвался.