Пустой Сосуд
Шрифт:
Дом смотрел на Эши узкими прорезями окон. Между двумя этажами тянулся пояс из керамики, и каждая из вытянутых плиток изображала войско бравых копейщиков: то они неслись в атаку верхом на лошадях, то стойко держали оборону с выставленными щитами. Так хотели себя видеть завоеватели из Альдеварра.
Законники для Эши стали отрыжкой Великого Змея, проклятьем для всей Ашмазиры. Но один из них ещё мог помочь ему: не зря же Брейхи Бенезил отдал единственную дочь замуж за альдеваррца?
Верблюд, казалось, обрадовался, когда плантатор попросил его ждать у низкой
– Мне нужна госпожа Итаки, – спокойно сказал Эши.
Он выставил ладони перед собой в знак мирных намерений.
– Кто спрашивает? – выкрикнула старушка из-за стражников.
– Это Эши, – ответил плантатор, когда бойцы разошлись по сторонам и их взгляды встретились.
– А повод какой? – амшазирка с прищуром изучала гостя.
– Просто скажите ей, кто пришёл.
Старушка прекрасно знала, кем был Эши, ведь именно она всякий раз встречала его у порога сестринского дома. Вернее, дом-то принадлежал законнику. А вместе с ним – и сама Итаки, как было принято у альдеваррцев.
Благо, ждать долго не пришлось. Не успел Эши устать от хищных взглядов стражи, как старушка приковыляла обратно. За ней шагала Итаки – как всегда, безупречная. Прямые, как у матери волосы, собрались аккуратным пучком на затылке, а глаза она подвела дымчатыми полосами угля: всё, как любил Клавидар. Сестра поприветствовала гостя быстрым кивком, испуганно огляделась и поманила его вглубь небольшого сада.
Земли было совсем немного – куда меньше, чем вокруг жилища Бенезилов. Вместо папируса здесь росли причудливые шипастые лозы с красно-жёлтыми цветками да молодые побеги винограда. Итаки прошла по мощёной тропинке к задам сада, где высокий забор отсекал черту, за которой уже начинались владения соседа.
Оказавшись в увитой лозами беседке, Эши наконец смог обнять сестру. Та сначала вздрогнула и отстранилась, но всё же сомкнула руки на его спине.
Итаки сегодня надела лёгкое платье, сшитое напополам из лоскутов белой и синей ткани. Оно открывало взору и плечи, и руки: лишь над левым локтем сестры виднелись четыре застарелых синяка. Небольших, оставленных крепкими пальцами.
– Как дела? – вкрадчиво спросил Эши, не сводя глаз с отметин.
– П-порядок, – Итаки как бы невзначай обхватила руки, заодно прикрыв и синяки. – На удивление нормально.
– Это хорошо, – кивнул брат.
– Наверное, да, – сестра хмыкнула и горестно улыбнулась. – Знаешь, как бывает? Когда всё хорошо слишком долго – жди беды.
Скорбь наполняла Эши всякий раз, когда он видел глаза Итаки: потухшие, смиренные изумруды – совсем не такие, как в детстве. Отец не оставил ей выбора, когда принял настойчивые сватанья альдеваррского законника. Впрочем, Эши догадывался, что выбора
– Слушай, – Итаки взяла брата за запястье двумя руками. – Я очень скучаю, но здесь нам лучше не видеться.
– А что, Клавидар отпустит тебя на плантацию? – с вызовом спросил Эши.
– Ты же знаешь, что нет, – сестра вздохнула. – Но он не любит, когда ты приходишь в его дом. Наше счастье, что он в ставке.
Эши не переставал вздыхать. Альдеваррский шурин никогда не скрывал своего отношения к семье супруги. Когда Эши впервые навестил сестру в новом доме, он дал им обменяться лишь парой фраз и настойчиво потребовал, чтобы все покинули его виллу. В иных же случаях, когда плантатор заставал хозяина, ворчливая ашмазирка и вовсе не позволяла ему пройти дальше калитки.
Потребовалось немало времени, чтобы Эши догадался, что дело не в нём, а в его брате. Уже породнившись с семьёй Бенезил, люди Клавидара ловили Руя за делами, которые иным – менее удачливым – ашмазирцам стоили отрубленных рук. Даже спустя четыре года изгнания он отбрасывал на семью свою тень. Пахучую, косматую тень.
– Как ни странно, Итаки, я надеялся застать Клавидара, – признался Эши, усевшись на скамейку из красного дерева. – Он мне нужен.
– Эши, что случилось? – Итаки упала рядом. – У вас проблемы?
– С его же племенем, – он кивнул. – Законники… Они опять пришли за податью. И тридцати дней не прошло, как я выплатил всё, а они требуют ещё. А я знаю, что ничего не должен!
Он так разошёлся, что на выкрики поспешил один из стражников. Итаки пришлось вскинуть ладонь и потрясти ей, чтобы его отогнать.
– Ты ведь знаешь, что ничего им не докажешь, если в их журнале написано, что ты им должен, – промолвила сестра. – Журналы – это святое для солдат.
– Журналы, – Эши фыркнул с такой силой, что едва не высморкался в её платье. – Нам что, выкрасть их поганые журналы и сжечь?
– Окстись, брат, – Итаки испуганно вытаращила глаза. – Сделаешь такое, и платить по новой будет весь город.
Так бы всё и сталось. Законники готовы были требовать новую подать, лишь только приснись им, что очередной плантатор чего-то не додал.
– Затем мне и нужен твой муж, чтобы всё решить.
– Он ничего не сможет сделать.
Эши сжал кулак:
– Не сможет или не захочет?
– Если бы захотел, всё равно бы не смог.
Эши тихо рассмеялся и вытер вспотевшее лицо.
– Он же альдеваррский десятник, – сказал он. – Пусть не поёт, будто не сможет приструнить своих законников.
– Податями занимается Его Светлость, – возразила Итаки.
– Его Светлость, – с отвращением процедил Эши. – Слишком сильное имечко для цепного пса императора.
– Так уж у них принято говорить о наместнике, – сестра пожала плечами и поднялась. – Прости, Эши. Я очень хочу помочь, но сделать ничего нельзя, сам знаешь.
– Я понимаю, – неубедительно ответил брат.
Раздалось шарканье, и из-за куста появилась ашмазирская служанка. Хмурая и недовольная – даже больше, чем обычно.