Путь актёра к творческому перевоплощению
Шрифт:
В другом этюде, опять на «память физических действий», студент «одевался». При этом он пел. Для смелости. Но пение его получалось каким-то претенциозным. Перед нами был уже не скромный юноша, а малоприятный, «стиляжистый» парень, который одевался явно для того, чтобы пойти на какую-то веселую пирушку. То же самое получилось со студенткой, которая в упражнении на «память физических действий» играла художницу. Она излишне смело клала мазки, неестественно щурилась, разглядывая объект, и т. д. Этому немало помог и ее костюм. Она была одета с претензией на «художницу» — пестрая кофта, слишком яркий шарф. Вместо того чтобы стараться быть самой собой в предлагаемых обстоятельствах, девушка пыталась закрыться нафантазированным
В этюдах на «общение при оправданном молчании» студенты действуют в обстоятельствах, близких к их жизни (в студенческом общежитии, дома, в школе и т. д.), и должны вести себя по формуле: «я в предлагаемых обстоятельствах». Здесь все получалось неплохо. А вот в этюдах, связанных с «изменением профессии», вновь замечался невольный отход от себя.
Этюд «Геологи». В домике лесника возникает конфликт: часть геологов предлагает идти одним путем, часть — другим. Любопытно, что трое студентов были самими собой, а четвертый (действуя, быть может, увлеченей других) был явно каким-то другим. Костюм его был более приближен к костюму настоящего геолога: сапоги, роба, рюкзак. Он надел очки и был грубее обычного. Руки у него стали какими-то корявыми, походка — размашистой. У него даже появилась «привычка» поправлять фуражку, которая сползала ему все время на глаза. Да, это был другой человек. Педагог сказал ему об этом. Студент был расстроен: упрек прозвучал для него неожиданно. Он сказал, что никогда так хорошо себя не чувствовал в этюдах.
И уж особенно часто такие отходы от себя появляются в этюдах на «общение со словами». Опять-таки эти случаи чаще всего возникают в условиях непривычной для студентов обстановки (на фабрике, на фронте, на стройплощадке и т. д.).
В этюде «Прорабская» мы столкнулись с таким случаем: в
Стр. 38
стройконтору приходит девушка наниматься на работу. Прораб, встретивший ее, относится к ней с недоверием. Но пришедшие на обеденный перерыв работницы уговаривают прораба зачислить девушку в их бригаду. В этом этюде были и удача, и провал. Неудача постигла студента, изображавшего прораба. Он, надев ватник и сапоги, так увлекся своим внешним видом, что его поведение в этом этюде стало фальшивым. Это был не студент Толя Л., а студент Толя Л., изображавшийкого-то. Размашистые жесты, нарочитость разговора, блатные словечки — все это было «прилеплено» к студенту и лишало его живых чувств.
Одна из девушек бригады строителей тоже отошла от себя (и на ней были ватник, брюки). Но это не мешало, а помогало ей. Она слилась со своим костюмом, со своей (отличной от жизненных ее привычек) манерой держаться и говорить. Все это как-то подхлестнуло ее. Она так искренне подмигивала новенькой и так яростно нападала на прораба, не хотевшего принимать девушку на работу, что весь этюд с ее приходом (другие девушки ей тоже помогали) озарился радостью правды. В разговоре со студентками после показа мы спросили девушку об ее самочувствии в этой работе. «Мне было необыкновенно легко и просто», — сказала она. Когда же мы обратили ее внимание на то, что это все же была не она, студентка, она ответила, что не думала об этом, что все это получилось «само собой». То есть одним студентам такой отход от себя помогает приблизиться к правде происходящего, другим мешает.
Следовательно, в этюдах первого курса студенты все-таки становятся другими. Плохо это или хорошо? Нет, не плохо, потому что естественно. Но необходимо объяснить студентам, что работа над сценическим образом еще впереди. Главная задача первого курса — создание фундамента актерского мастерства, овладение органической жизнью на сцене, умение правильно, глубоко, искренне и свободно жить в предлагаемых обстоятельствах,
Естественно, что именно на это надо обращать внимание на первом курсе. Но мы бы посоветовали педагогам хотя бы для себя отмечать тех студентов, которые бессознательно тянутся к действию от лица другого человека. Им надо будет уделять особое внимание на втором курсе, когда мы вплотную подходим к проблеме создания образа и стоим перед необходимостью искать конкретные пути решения этой сложной задачи. Поэтому и в данной работе мы подробно остановимся на упражнениях и этюдах второго курса, имеющих прямое отношение к затрагиваемой проблеме.
Важнейшим свойством будущего актера является его умение изменять свое отношение к месту действия и к партнерам, т. е. то,
1. Цитирую со слов Б. Е. Захавы.
Стр. 39
что становится первым шагом к перевоплощению. Но это умение не возникает на пустом месте. Для этого необходима постоянная питательная среда, обусловливающая возникновение необходимых и органических процессов. Такой питательной средой является постоянный профессиональный тренинг, стимулирующий актерский аппарат, подготавливающий его к решению определенных задач. От того, что мы кладем в. основу тренинга, зависит, какого актера мы воспитаем.
В практике Щукинского училища есть моменты, позволяющие с самых первых шагов воспитывать в актере стремление «стать другим, оставаясь самим собой», т. е. стремление к созданию образа. На упражнениях, позволяющих наиболее эффективно решать такую задачу, я и хочу подробно остановиться.
СЦЕНИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ НА НАБЛЮДЕНИЯ
Одно из непременных свойств художника- — умение наблюдать жизнь. Именно с этого будущие актеры начинают овладевать искусством перевоплощения. Надо научить их умению зорким глазом художника выхватывать из окружающей жизни то, что необходимо для создания сценического образа. Будущий актер должен постоянно тренировать в себе эту способность, дабы она стала для него бессознательной жизненной привычкой.
В. Давыдов говорил, что актер должен постоянно наблюдать и как губка впитывать в себя все, что он видит вокруг. Потом актерские наблюдения внезапно заявят о себе, когда придется создавать тот или иной характер
А. Ленский в статье «Заметки о мимике и гриме» писал: «Мне кажется, что актеру надо привыкнуть наблюдать всегда и везде. Впоследствии эта привычка сделается так сильна, что не покинет актера в самые тяжелые и трудные минуты его жизни. Нужды нет, что, расставшись и перенеся свое наблюдение на другого, он забудет о первом, — в свое время это лицо со всеми его особенностями всплывет в его памяти, хотя актер и не будет в состоянии дать отчет, где и когда видел его и даже видел ли его когда-нибудь. Этим запасом впечатлений актер будет непременно пользоваться» 1 .
Л. Н. Толстой в романе «Анна Каренина» так описывает наблюдения художника Михайлова: «Он подходил быстрым шагом к двери своей студии, и, несмотря на его волнение, мягкое освещение фигуры Анны, стоявшей в тени подъезда и слушавшей горячо говорившего ей что-то Голенищева и в то же время, очевидно, желавшей оглядеть подходящего художника, поразило его. Он и сам не заметил, как он, подходя к ним, схватил и проглотил это впечатление, так же как и подбородок купца, продававшего сигары, и спрятал его куда-то, откуда он вынет его, когда понадобится».