Путь к Имени, или Мальвина-Евфросиния
Шрифт:
— Это что ж, бабушка, вы меня в плен взяли? — озвучил Рауль мысли Леонида Сергеевича.
— Я и в плен брала, — негромко, больше для себя самой, сказала старуха.
— Вот как! Значит, я не первый? Ну и кого еще вы брали в плен?
— На войне, — буркнула она.
Он сбился с тона, но вскоре начал опять:
— Вы понимаете, что делаете? Ведь вас потом будут судить! Похищение людей — очень серьезная статья!
— Да кто тебя похищал... — пробормотал сквозь зубы Леонид Сергеевич.
— А вам особенно стоит задуматься! Бабушке за старость скостят,
— За меня не тревожься. Лучше подумай о том, чтобы вернуть ребенка. — Леонид Сергеевич уже начал понимать ситуацию.
— Значит, почтенные кунаки, вы всерьез за меня взялись, — вновь поменял тональность «кавказский пленник». — И кто же это придумал — Валечка?
Леониду Сергеевичу не нравился его тон. Он хотел сказать, чтоб тот не ерничал, однако ситуация действительно смущала: все-таки они удерживают этого человека против его воли. Но в старушке Леонид Сергеевич по-прежнему не сомневался. Наоборот, в нем с каждой секундой росло чувство, похожее на восторг. Это надо же, какая умница старуха! Ведь ей, наверное, под девяносто лет! Ай да бабушка, вступилась за внучку! И, наверное, вправду сделает то, чего не сможет ни милиция, ни общественные организации, никто!
— Пиши телеграмму. — На руки задержанному легла белая почтовая бумажка — телеграфный бланк. А поверх нее — дешевая ученическая ручка.
— Ну и ну! Значит, если не напишу, голодом уморите?
— Я не злодейка, — с достоинством отвечала бабка. — Вот тут вода в кувшине, хлеб на столе под полотенцем. Не отдашь Богу душу.
— Значит, не выпустите? Похитили и будете тут держать, как заложника?
— Пиши, — повторила бабка. — Ты сам похититель — дитенка увез.
Леонид Сергеевич понял, что именно теперь надо быть очень осторожным. До сих пор мужик еще до конца не понял, не осознал, что происходит. А теперь наступает перелом, и надо глядеть в оба. За бабку он был спокоен — с ней можно идти на такое дело. Но ведь, кроме нее, в квартире живет взбалмошная, судя по всему, Валька, а может, и еще кто-нибудь...
Словно угадав эти мысли, старуха потянула его за рукав — выйти вместе с ней из комнаты. При этом она взяла с собой ключ и замкнула дверь снаружи. Потом они оба пошли на кухню, где синхронно испустили вздох кратковременного облегчения.
— Спасибо, Леня, выручил, — сказала старуха. — Такой ты дельный мужик оказался! Но и дальше мне без тебя не управиться...
— Служу Советскому Союзу! — пошутил Леонид Сергеевич. Похвала старухи была ему и вправду приятна. А что, если она была на войне, он может всерьез отвечать ей подобным образом. Оба они — осколки советской армии, а чин у бабки на звездочку повыше...
— Помоги, Леня. Я сейчас пойду к Мальвинке на седьмой этаж, там у ней Валька. Может, уговорю, чтоб до завтра осталась. А ты пока тут...
— Будет сделано. Не улетит голубок из клетки. Точней, попугайчик...
— Все шутишь, Леня. Рано еще шутить. Вот дочка моя придет с работы, Валькина мать...
Старческие глаза отразили беспокойство, и Леонид Сергеевич понял: появления дочери баба Тося боится больше возможного появления
— Так вот, Леня. Ты тогда скажи ей, что из деревни приехал. Хотя — тьфу! — она всю родню нашу знает, кто еще жив. Ну скажи, что ты слесарь, трубу чинить пришел. И ключа ей, главное, не давай! Лучше вовсе пускай не знает, чего там в комнате!
— А если наш попугайчик начнет чирикать?
На бабкино лицо легла тень — наверное, то, о чем он сказал, было уязвимым местом ее плана. Естественно, человек в девяносто лет не в силах всего предусмотреть. Это естественно. Леонид Сергеевич стал спешно придумывать, что тут можно сделать.
— А хотите, я ему кляп вставлю?
— Что ты, Господь с тобой! Еще задохнется! Мы ж не убить его, в самом деле, собрались...
— Ну, тогда я скажу вашей дочке, что вы ей сами все объясните. Пусть ждет вашего прихода. — «Если только при виде незнакомого мужика ей не придет мысль сразу же позвонить в милицию», — подумалось вслед за тем Леониду Сергеевичу.
— Ну ладно, Леня. Я, в самом деле, никуда не пойду. Просто позвоню Вальке, чтобы осталась сегодня у Мальвинки. А ты в ее комнате заночуешь.
— Я буду у вас ночевать?
— А вдруг он, Рауль-то, ночью чего удумает? — вопросом на вопрос ответила баба Тося. — Так мне без тебя не справиться...
— Ну что ж!.. Можно заночевать.
— Жена-то не заругает?
— Таковой не имеется! — бодро доложил он.
— Что ж так, у такого сокола да гнездо пустое... А куда она подевалась, жена твоя?
— Она-то дома, я сам ушел. Пока у приятеля поживу, потом буду копить на какую-нибудь комнатенку.
— У приятеля? — переспросила бабка.
— А приятель в больницу лег, но скоро должен вернуться. Я две ночи на чердаке у вас ночевал.
— То-то я гляжу, Леня, от тебя вроде бомжом попахивает... — не церемонясь, определила бабка. — Не сильно, а все есть!
— Вроде я снежком обтирался, — смущенно поежился Леонид Сергеевич. — На улице. Раным-рано, пока еще наш замечательный дворник не встал...
— Мальвинка? Она девка хорошая! А ты чего глаза-то замаслил, как кот на сметану? Поди, в отцы ей годишься...
— Вы очень откровенная женщина, баба Тося, — вкрадчиво сказал он. — У вас что на уме, то и на языке. Только у меня к вам просьба — не говорите чего не знаете. Что глаза у меня замаслились, это вам показалось... А с Мальвиной у нас отношения чисто дружеские.
— Ну гляди, — усмехнулась бабка. — Сам гляди, каковы у тебя с Мальвинкой отношения. А я так пойду позвоню ей, чтобы Вальку не отпускала...
Через пару минут Леонид Сергеевич услышал, как бабка говорит в телефон:
— Мальвинка! Валентину позови. Погоди, можно она у тебя сегодня переночует? Ага... Ага... Ну, позови ее к телефону! — Старухин голос окреп, налился поистине командирской твердостью. — Валька? Слушай меня. Домой нынче не приходи, ночуй у Мальвинки! Ни на час, ни на полчасика... А я говорю, не смей! Покуда не позову, носу не кажи! — И бабка дала отбой.