Путь к океану (сборник)

Тренев Виталий Константинович

Озеро только что вскрылось, и лодки лавировали среди льдин.

В Мариинском подтвердились слухи о нападении неприятеля на наши суда в Де-Кастри 8 мая. Но ни­каких подробностей пока Геннадию Ивановичу узнать не удалось.

Невельской приказал приготовить и отправить два орудия, чтобы занять удобное место на перевале из Кизи в Де-Кастри. Всех здоровых конных казаков он послал туда же, а сам ночью на паровом катере «На­дежда» направился через озеро к перевалу в Де-Кастри.

Здесь, среди грязи, воды и талого снега, в палат­ках и под открытым небом женщины и дети ждали очереди, чтобы переехать через

озеро. Никаких ново­стей о Де-Кастри они Невельскому сообщить не смогли.

Геннадий Иванович оставил катер для перевозки беженцев и, захватив с собою топографа Попова и подробные карты лимана, пошел в Де-Кастри пеш­ком, пробираясь по колена, а то и по пояс в воде, снегу и грязи. Измученные и перемокшие, Невельской и Попов к вечеру 13-го числа дошли наконец до за­лива и в вечерних сумерках увидели силуэты русских кораблей «Аврора», «Оливуца», «Двина», «Иртыш» и «Байкал» невредимы. Значит, атака неприятеля здесь оказалась бесплодной.

На «Оливуце» находился командир эскадры адми­рал Завойко, встретивший на этот раз Невельского с чрезвычайной любезностью. Он рассказал о положе­нии на кораблях.

Вооружаясь спешно, еще в морозы и непогоды, ко­рабли на пути к берегам Амура встретили туманы и свежие штормы. Команды были измучены работами по эвакуации порта и подготовкой кораблей к походу. В плавании люди окончательно изнурились, рабо­тая на обледенелых палубах, вытягивая и перевязывая разбухшие и замерзшие снасти, день и ночь в мокрой одежде.

В пути от американского китобоя адмирал узнал, что в Петропавловске уже хозяйничает мощная эс­кадра из восьми боевых кораблей, с двумя вооружен­ными пароходами в том числе. Завойко ушел вовре­мя. Путь ему собиралась отрезать английская эскадра китайских вод под командою Стирлинга.

Пятого мая фрегат и корвет были уже в Де-Каст­ри, где находились транспорты и бот № 1, вышедшие с Камчатки раньше. Началась разгрузка кораблей. На берег перевезли 236 человек женщин и детей, больных, штурманских учеников и т. д. Часть из них благополучно прибыла в Мариинск, меньшую часть Невельской встретил на берегу озера Кизи.

Положение эскадры осложнялось тем, что лиман от льда мог очиститься только между 20 мая и 1 июня. Нападения же эскадры командора Фредерика из Петропавловска или Стирлинга из Шанхая или обоих вместе можно было ожидать с минуты на ми­нуту.

В предвидении таких возможностей Завойко при­казал «Авроре», «Оливуце» и транспорту «Двине», которым командовал Чихачев, по сигналу к бою не­медленно выпустить цепи и становиться на места у отмелей так, чтобы неприятель не смог напасть с двух сторон. «Байкал» и «Иртыш» должны были стать возможно ближе к берегу и в случае атаки их греб­ными судами принять бой. Если нападут пароходы, то транспорты сжечь, а команды с оружием свезти на берег. Транспорты были вооружены несколькими дрянными пушчонками и не могли противостоять на­стоящему военному судну.

Восьмого мая с мыса Клостер-Камп известили, что в море видна эскадра из трех судов. Немедленно русские корабли приготовились к бою. Фрегат, паро­вой корвет и бриг шли ко входу в залив под всеми парусами. Неприятель был явно сильнее, но, к удивлению экипажей русских судов, англичане (это был отряд командора Элиота), подойдя к заливу, прояви­ли нерешительность и стали крейсировать у входа

Эти маневры заставляли думать, что прибыл только передовой отряд, который крейсирует, запирая выход из залива и поджидая подхода главных сил.

В 6 часов винтовой корвет осторожно вошел в бухту и с расстояния в 10 кабельтовых трижды вы­стрелил по «Оливуце», получив в ответ выстрел за выстрел. Все были убеждены, что сражение началось, но корвет развернулся, задымил и быстрым ходом вы­шел из залива. А вскоре и все три судна скрылись из виду.

«Тяжела и памятна была ночь с 8-го на 9-е мая, – пишет лейтенант Фесун, – и хотя, без сомнения, по­следняя война изобильна критическими случаями, но вряд ли когда-нибудь встречалось стечение обстоя­тельств более неблагоприятных и едва ли многим бывало хуже, чем нам в то время! 11 часов штиль, пре­красная весенняя ночь, кругом мертвая тишина, изредка прерываемая ударом колокола, бьющего склян­ки; огней неприятельских не видно. В кают-компании долго не ложились спать; некоторые из офицеров пи­сали письма, намереваясь отправить их, через каза­чьи пикеты, перед самым началом сражения...»[65]

Выйти в открытый океан было бы очень заманчи­во для «Авроры» и «Оливуцы», но нельзя покинуть транспорты, груженные ценными грузами, да и прови­зии для похода не было. Оставалось только ждать нападения.

В 2 часа пополудни 3 мая англичане показались снова, все в том же количестве. Отлегло от сердца: трое на трое можно биться с полной надеждой на по­беду, хотя три неприятельских судна были сильнее трех русских.

Однако на этот раз со стороны англичан не раз­далось ни одного выстрела. 10 мая англичане еще крейсировали у мыса Клостер-Камп, а с 11-го до самого прибытия Невельского больше никто их не видел. Следовало решить, что же предпринять.

На корвете «Оливуца» был созван военный совет. Большинство предложений сводилось к тому, чтобы ждать неприятеля в Де-Кастри (так как не было из­вестно состояние лимана, хотя разведчиков уже по­слали) и защищаться до последней крайности, а за­тем взорвать корабли и отступить на берег.

Невельской предложил попытаться пройти к мы­су Лазарева, а там уже (в случае невозможности из-за льдов идти дальше) действовать так, как решил совет. Мнение его было принято единогласно, и на другой день в полночь эскадра снялась с якоря и на­правилась к лиману. Офицер, ходивший в разведку, сообщил, что в лимане, к северу, льдов уже нет. Транспорты, неся все паруса, шли впереди, корвет и фре­гат прикрывали их сзади. Через несколько дней вся эскадра была у мыса Лазарева, благополучно скрыв­шись от англичан.

Как же случилось, что командор Элиот, пославший бриг за помощью к Стерлингу в Хакодате и с фрега­том и пароходом-корветом стороживший у Де-Кастри, выпустил из рук обреченную добычу?

Это произошло потому, что англичанам неизвест­ны были открытия Невельского. Элиот, считая Татар­ский пролив заливом, охранял подходы к Де-Кастри с юга, уверенный в том, что на север русские суда уйти не могут. Когда 16 мая пароход-корвет загля­нул в Де-Кастри, русской эскадры там не оказалось. Англичане бросились к югу (Императорская гавань то­же не была ими обнаружена в этом году) и побыва­ли везде, где могла бы оказаться русская эскадра, кроме того места, где она на самом деле находилась.