Путь служанки
Шрифт:
– Госпожа! – воскликнула старшая наложница Юй. Она на миг лишилась дара речи. До этого она все время беспокоилась, что с ее рангом ей не позволят самой растить сына, а теперь все разрешилось.
– Я даже не знаю, как благодарить вас за вашу милость…
– Хорошенько заботься о себе и особенно о сыне, – мягко улыбнулась императрица. Пятый принц вдруг протянул пухлую ладошку и ухватился за прядь ее волос, усиленно агукая.
– Ох, ваше высочество! Куда же это годится! Нельзя делать больно ее величеству! – спохватилась Юй.
– Ничего страшного, – заверила ее императрица абсолютно счастливым голосом. Пока пятый принц забавлялся с ее волосами, она нежно гладила его по щеке.
Инло стояла в стороне, погруженная в свои мысли.
– Не пора ли и дворцу Чанчунь обзавестись маленьким наследником?
– Ах ты! – Императрица щелкнула ее по лбу. – Совсем еще девица, а такие вещи говоришь!
Но девица совсем не выглядела смущенной, лишь потерла лоб и улыбнулась:
– Его величество ведь собирается прийти сегодня вечером?
Теперь уже императрица напоминала юную барышню: она опустила голову, стыдливо кивнув, щеки ее заалели – слова Инло явно смутили ее.
Ночью в сторону дворца Чанчунь двинулась императорская процессия. В паланкине восседал Хунли, подперев кулаком голову, глаза его были закрыты, на лице проглядывали следы усталости.
– Жизнь мимолетна, словно весенние грезы, я с готовностью несколько чашек выпью, – эти строки куньшаньских мотивов [94] донес ветер. В них чувствовались и слезы обиды, и обвинение, проскальзывала ненависть и тоска любящего сердца.
94
Куньшаньская опера – один из древнейших видов китайской оперы, оказавшая большое влияние на последующие виды оперы. Возникла примерно в конце династии Юань – начале династии Мин в уезде Куньшань провинции Цзянсу.
– Остановитесь, – приказал Хунли.
Вся процессия тут же встала, но пение, сопровождаемое печальными звуками хуциня [95] , не прекращалось.
И доносилось оно из дворца Чусю.
Когда-то в нем было шумно, от гостей не было отбоя, сейчас же, казалось, не было ни души. Осенний ветер сдувал опавшие листья, обнажая дорожки и выставляя их на всеобщее обозрение.
У ворот дремал евнух-привратник. Внезапно, услышав голоса, он открыл глаза и, заметив императорскую процессию, уже было открыл рот, чтобы объявить о прибытии высокого гостя, но Хунли остановил его.
95
Китайский смычковый музыкальный инструмент. Как правило, состоит из круглого, шести- или восьмиугольного корпуса с прикрепленным к нему грифом. Обычно имеет две струны.
Император медленно спешился и так же медленно открыл ворота. Сопровождал его только Ли Юй, и они двинулись на звуки музыки.
Во дворе расположились несколько служанок: кто-то играл на хуцине, кто-то – на флейте, еще у одной в руках был кувшин с вином. Благородная супруга Хуэй, нарядившись в костюм для сцены, подвела брови и исполняла «Опьянение наложницы».
– Жизнь мимолетна, словно весенние грезы, я с готовностью несколько чашек выпью, – затянула она, залпом осушила чарку и отбросила ее. Та предсказуемо разбилась, а госпожа Хуэй начала танцевать под звуки бьющихся осколков. Талия женщины казалась до невозможности тонкой, а движения легкими и плавными, точно у феи реки Ло [96] .
96
Персонаж китайской мифологии. Считалась дочерью первопредка Фуси, утонувшей
Внезапно она оступилась, но ее поймал в свои объятия Хунли.
Он почувствовал запах вина и нахмурился:
– Почему вино настоящее [97] ?
Звуки хуциня и цянской флейты [98] тут же смолкли. Чжилань поспешила объяснить:
– Государь, смилуйтесь. Госпожа загрустила и, чтобы развеять тоску, приказала взять настоящее вино, а я не посмела ей перечить…
– Вздор!
– Ваше величество, государь… – пролепетала опьяневшая красавица в его объятиях, будто очнувшись. Она начала плакать и звать его.
97
При исполнении пьесы актеры пили воду вместо настоящего вина.
98
Музыкальный инструмент, особенно распространенный на севере провинции Сычуань, где проживает народность цян. Изготавливается из местного бамбука и используется преимущественно для сольной игры.
Хунли поднял ее и отнес в опочивальню.
Ли Юй и Чжилань понятия не имели, что будет дальше. Расположившись у двери, они оставили императора с благородной супругой наедине.
– Благородная супруга, – произнес Хунли и осторожно положил ее на постель. – К чему эти слезы?
Она повернула к нему заплаканное прекрасное лицо.
– Государь, отчего вы больше не зовете меня Синьэр? – горестно спросила она.
Хунли нахмурился.
Госпожа Хуэй прижалась к его груди и тихонько всхлипнула:
– Я бы предпочла остаться вашей Нинсинь [99] .
Хунли взглянул на нее:
– Благородная супруга, ты пьяна…
– Нет же! – ответила та, дыша винными парами. Алкоголь позволил чувствам, так долго мучившим ее, вырваться наружу. – Я так любила петь и танцевать, а вам так нравилось смотреть. Но после того, как мы оказались в этом дворце, вы все реже навещаете меня, мы теперь будто совсем чужие друг другу.
– Я остался таким же, – ответил Хунли, обнимая ее в ответ. Молодая женщина была такой горячей, он же – холодным, как и его слова. – Это ты изменилась.
99
Согласно роману, имя благородной супруги Хуэй – Гао Нинсинь. Синьэр – уменьшительно-ласкательная форма ее личного имени.
– Вовсе нет! – резко воскликнула благородная супруга Хуэй, глядя на него покрасневшими от слез глазами. Губы ее задрожали: – Синьэр ведь стала вашей благородной супругой, благородной супругой Великой Цин. Если бы я, как и прежде, пела и танцевала днями напролет, то меня бы на смех подняли за недостойное поведение! Вот почему Синь-эр перестала петь и танцевать! Вы поэтому разлюбили свою Синьэр?
Внезапные рыдания сотрясли ее тело – она расплакалась, точно маленькая девочка, всем телом прижимаясь к Хунли:
– Мне не нужны правила и порядки! Какое они имеют значение, если вам я больше не мила? Государь, ваше величество, не оставляйте меня! Не оставляйте меня одну! В этом огромном дворце я только на вас и могу положиться!
– Вот чепуха, – успокаивал ее Хунли, поглаживая по спине. – У тебя ведь есть семья…
– Нет у меня семьи! – В голосе благородной супруги Хуэй внезапно зазвучала сталь. – Ваше величество, вы знаете, от чего умерла моя матушка?