Пути Держателей. Книга первая

Фролов Андрей

Идти пешком оказалось гораздо труднее и еще более скучно. Одинаковые, иссеченные ветром ступени монотонно мелькали под ногами, то выныривая на поверхность склона и заставляя вжиматься в камни, то убегая в толщу горы. Когда лестница выходила наружу, из-под ног в бездонную пропасть неслись водопады мелких камешков.

А ураган, между тем, усиливался, резкими порывами прижимая путников к стене, бросаясь клубами мелкой водяной пыли и играя лохмотьями одежды.

Площадка открылась столь внезапно, что

когда Танара отступил в сторону и тоэх поставил подошву разорванной кроссовки на идеально ровную поверхность, то с трудом сохранил равновесие.

Они стояли на площадке, способной разместить футбольный стадион. Огромный каменный балкон опасно нависал над тысячами шагов пустоты, создавая ощущение беззащитности и незамедлительного обрушения. Маленький, не выше пояса, бордюр оградкой бежал по округлому краю площадки. Своей левой стороной балкон прижимался к монолиту горы, где идеально-овальный проход уводил внутрь.

— Возможно, мы на месте… — Танара медленно отошел к краю, задумчиво разглядывая раскинувшиеся внизу земли и потирая натруженные бедра. — Все, Киоши, считай, что теперь мы точно добрались.

Они все же добрались… Нет больше засад, нет вооруженных наемников, преграждающих путь, нет никого, кто мог бы помешать…

Киоши подошел к мидзури и низко поклонился, стараясь не морщиться от боли в пульсирующей от раны ноге.

— Танара… Я действительно благодарен за то, что ты сопроводил меня. Я твой должник теперь, прими мою признательность…

— Ты ничего не должен, — Танара тоже поклонился, и тоэху показалось, что узоры на его лице потускнели до прозрачности. — Я лишь выполнял долг… Но искренне принимаю благодарность.

Крохотные фигурки демонов терялись на фоне гигантских завихрений туч в вышине.

— Знаешь, думаю, что при всей моей силе без твоей помощи я бы пропал. Но столь же хорошо понимаю, что если бы не я — у тебя было бы гораздо меньше неприятностей, — тоэх положил руку на плечо Танары. — Прости.

— Ты говоришь лишнее… — беспокойство не покидало глаз следопыта.

— Что собираешься делать с ловчими?..

Но проводник не ответил, и они надолго замолчали.

— Что собираешься делать дальше? — Киоши перефразировал вопрос, глядя в сторону Небесного Озера, где буря вот-вот готова была взорваться в чудовищном водовороте.

Воздух стал душен и плотен, ветер теперь то налетал, то исчезал вовсе.

— Это будет зависеть от того, что ты найдешь у Мокено… Возможно, я всего лишь бродяга, но далеко не дурак. Будем считать, я захотел понять, что происходит…

Киоши улыбнулся, и они крепко пожали руки.

— Спасибо, Танара…

Тот поскреб висок и поправил длинную прядь, выбившуюся из собранного пучка волос. Повел плечами, смущенно улыбаясь.

— Это мне нужно благодарить тебя… Я отплатил долг и более не завишу от Виктора Конты, а это хорошо. Теперь я, вроде как, полностью свободен…

Он внимательно посмотрел на пещеру, словно раздумывая, не войти ли в нее самому.

— Найди

свои ответы, Киоши. Как бы я ни старался скрывать, мне небезразлично, что ты говорил о войне… Честно, ужасно не хочу совать голову во все это… Понимаю, что совершаю большую ошибку, но… Пусть ты ошибаешься!

— Я тоже на это надеюсь… Но если…

— Да, если… тогда мы, возможно, уже вляпались. — проводник натянуто рассмеялся. — Что ж… одной жизнью больше, одной жизнью меньше… Ведь теперь мы точно знаем, что Вайраш сумел-таки вернуться…

Киоши кивнул и, не оборачиваясь, пошел к овальному входу.

Эпизод VII. Перепутье

Это не вода сбегает по морщинистым стенам шустрыми ручейками, прицельно капает со сталактитов, собирается в крошечные озера — это само время, то стремительно настигающее, то размеренно опадающее в хранилище вечности.

Это не марево светильников наполняет широкий коридор, не блики мерцают на сверкающей воде — это рассвет завтрашнего дня сам шагает навстречу храбрости.

Это не шаги дерзкого гостя летучими мышами разлетаются по пещерам, гаснут в тупиках, будто угли прожитых дней — это само прошлое оседает за спиной, умоляя не забывать.

Вперед, неспешно, обдумывая каждый шаг, огибая вековые капельники. Жадно вдыхая влажный и морозный воздух пещеры, стараясь навсегда запечатлеть в памяти царство отшельника, ведь такой шанс выпадает лишь раз в жизни. Вниз, по наклонным коридорам, наперегонки с кинжальными ручьями, в самую толщу камня, в самое сердце престарелой Буредды.

Вот проход расширяется, а свежий ветер, будто прилетевший с самой вершины, омывает лицо, принося ароматы благовоний. Зал огромен, а его потолок и вовсе теряется в полумраке над головой. Идеально очерченный овал пространства заполнен массивными каменными чашами, в беспорядке расставленными по гладкому полу. Кристально-чистая вода наполняет чаши, на массивных бортах десятки… нет, здесь сотни ароматизированных свечей, дарящих свой теплый, едва беспокойный свет. Им вторят тусклые бумажные фонари, висящие на тонких цепях, чье начало теряется в темноте где-то высоко-высоко.

Птицы, белоснежные птицы с человеческими глазами прогуливаются меж каменных кубков, негромко переговариваясь на мелодичном языке. Они сидят вдоль стен и на краях чаш, внимательно разглядывая чужака.

В дальней стене зала новый проход.

Слышится музыка?

Нет, это лишь причудливое переплетение звуков капели, звона ручьев и плескотни серебристых рыб.

За плавным поворотом следующий зал, значительно меньше прежнего. Изящные каменные колонны поддерживают высокий потолок из нарочито грубых плиток необработанной яшмы. В стенах поблескивают золоченые прожилки, наполняя комнату таинственным мерцанием. Украшенные изящными рисунками бумажные фонари покоятся на тонких железных подставках, вокруг каждой из которых курятся чашки с ароматными маслами.