Пять ликов богини
Шрифт:
— Кстати, для этой миссии мне понадобится Псих Колоток, ты же не против?
— Нет, — ответил Менке, смыв зубную пасту. — Я и сам хотел его предложить.
— Чудно. Просто нам скорее всего придётся много драться, и мне пригодился бы такой отчаянный сорвиголова в напарниках.
Крак дождался, когда Менке перекусит омлетом с курицей и овощами, оденется и приготовится к выходу.
— Я запущу переключение личностей в гиперлупе, — сказал он. — Нам всё равно ехать четыре часа.
— Идёт.
Они покинули квартиру, вышли из блока, вызвали таксетку и отправились к станции гиперлупов. Герметичные капсулы по одному направлению стартовали лишь четыре раза в
Последний раз Менке пользовался гиперлупом несколько месяцев назад, когда ездил на экскурсию в заповедник. Он с радостью вспоминал тот день. Огромный лес в безопасной безъядерной зоне, свободный от купола, но ограждённый стометровой стеной, впечатлял размером и красотой. Здесь в естественной среде обитало множество диких зверей; Менке видел амурских тигров, медведей, козлов, волков, зайцев и оленей, слушал пение таёжных птиц, лазал по крутым скалам, вдыхал чистый и свежий воздух, наслаждался открывающимися пейзажами. Он видел и ясное небо, напоминавшее о доме, и солнце, которое светило ярче самой мощной лампы. К сожалению, даже столь высокий рейтинг не позволял посещать такие экскурсии чаще шести раз в год, но Менке потом замотался, забегался, откладывал новую поездку, а в итоге так и не съездил ещё раз. Вновь оказавшись на станции гиперлупов и увидев в списке отправлений рейс на заповедник «Тайга», он дал себе слово отправиться туда сразу же, как закончит здесь со всеми делами.
Сама станция занимала площадь около ста тысяч квадратных метров и выглядела как вокзал родом из старины: уходящая вверх башня с часами, высокие и широкие двери, обитые стальными полосами, большие окна и лёгкий маршрут до платформ. Через неё ежедневно проходили тысячи людей, свободно путешествующие по разным городам. Станция состояла из просторных уютных залов ожидания, кафешек, магазинов, да и в целом это место напоминало эдакий мини-город.
Менке и Крак потратили десять минут только чтобы дойти от таксетки до нужной платформы, с которой запускалась капсула в Токио. Они заняли свои места, и у них оставалось ещё пять минут, прежде чем пусковой механизм выстрелит ими через безвоздушный подземный тоннель, и они полетят в сторону Токио со скоростью почти в две тысячи километров в час.
— Пока ждём запуска, не поведаешь мне историю своих отношений с Деном Унаги? — спросил Крак.
— Нет, — резко отрезал Менке.
— Жаль. Впрочем, как знаешь.
— С твоего позволения, я бы предпочёл, чтобы мы ехали молча.
— Все четыре часа?
— Точно. Я музыку послушаю. А ты развлекайся, как хочешь.
Крак издал усталый вздох, совсем как человек, но в итоге замолчал. Менке велел Кори включить заранее составленный плейлист для долгой дороги, откинулся в кресле, закрыл глаза и расслабился.
Раздался громкий звук работы пускового механизма, компьютерный голос из динамиков попросил пассажиров приготовиться к запуску. Прозвучал хлопок, и Менке ощутил резкий разгон, от которого вжало в кресло, будто капсула пробивалась наверх сквозь стратосферу. Гиперлуп напоминал о наивной детской мечте стать космонавтом. Правда, к звёздам он хотел улететь вместе с женой, но где ж её найти, да ещё такую, которая согласилась бы отправиться в космос.
Полетела бы с ним Зевана? А Лада?
Менке не знал. Но сейчас это неважно. Перегрузка отпустила, и он мчался навстречу своему давнему сопернику, единственному человеку, от которого хотел держаться как можно дальше, — Дену Унаги.
Интермедия.
Хлёст ремня раскатился по комнате хлопком хлыста.
— Обоссанный соплежуй! — громогласно прокричал отец. — Ни на что не способная тряпка! Я тебе покажу, что значит сила, недомерок!
Менке зажался в углу, закрывшись руками, которые уже жгло от нескольких принятых ударов. Из глаз текли слёзы, а из носа — сопли, и от этого оскорбления отца звучали ещё обиднее, потому что сейчас выражали правду. Менке получал за то, что отказался проводить дополнительный спарринг со специальным роботом. А ведь если он хотел в будущем стать чемпионом боевых искусств, всегда побеждать и сохранять отличную физическую форму на протяжении жизни, то тренировки должны занимать большую часть его дня. Но сегодня Менке так устал после занятий с Карамото-сенсеем, что чуть ли не спал на ходу, а впереди ещё ждало домашнее задание в школу на завтра. Но всё казалось мелким и незначительным по сравнению с грозной фигурой отца, нависшей над ним, подобно разгневанному божеству, и бьющего его ремнём, точно мечущего молнии.
— Пять! — закричал Армен.
Вновь взметнулся кожаный кнут и огненным ударом обжёг предплечье. Менке вскрикнул от боли и вздрогнул от громкого звука.
— За отказ от тренировки всё, — уже спокойным голосом сказал отец. — Но раз ты такой плакса, тебе полагается ещё три удара. В следующий раз подумаешь, прежде чем нюни распускать. Раз!
И всё продолжилось заново. Никакие молитвы не могли остановить Армена Рамаяна, когда он решительно нацелился наказать сына за слабость — то, что ненавидел в нём больше всего на свете. Он мог бы простить тупость, невежество, уродство, но только не то, что Менке хоть немного смеет себя жалеть.
— Два!
Боль сына не отзывалась в нём ничем. Напротив, казалось, что Армен наслаждается процессом, выкладываясь по полной, и каждый удар приносил радость, поскольку он воображал себя экзорцистом, изгоняющим из чада вредных бесов.
— Три!
Менке вскрикнул в последний раз и затих, только периодически всхлипывая. Изо всех сил он старался сдержать слёзы, чтобы не заработать ещё несколько ударов. А то вдруг отец подумает, что сын ещё недостаточно наполнился силой после такой порки? Но Армен, похоже, не собирался продолжать, потому что опустил руку с ремнём и, вроде как, успокоился.
Менке воспользовался возникшей паузой, быстро вскочил и ловко прошмыгнул мимо отца.
— А ну стой, паршивец! — крикнул тот.
Но Менке уже со всех ног нёсся по квартире в поисках спасения. Он залетел в первую попавшуюся на глаза комнату и закрыл за собой деревянную дверь на замок, который открывался только с внутренней стороны. Следом в дверь прилетел мощный отцовский удар, от которого сотряслась земля.
— Щенок! — орал Армен. — Ничего, рано или поздно ты оттуда выйдешь.
Раздались тяжёлые удаляющиеся шаги, и Менке облегчённо вздохнул. Скорее всего, к вечеру отец уже обо всём забудет — так всегда и происходило. Армен Рамаян быстро вскипал, но так же быстро остывал. Нужно лишь подождать.
— Он ушёл? — раздался тонкий голос Нане.
Менке обернулся и увидел, как она опасливо выглядывает из-за кровати. Нане всегда пряталась там, когда отец не на шутку расходился. Он кивнул, и она вылезла из своего укрытия. Нане села на кровать по-турецки, и устало вздохнула.
— Раньше он так не кричал, — сказала она. — Не знаю, чем ты его так бесишь.
— Своим существованием, — сказал Менке и еле сдержал готовый вырваться всхлип. — Надоело. Однажды я сам ему наваляю по первое число, вот увидишь.