Пять минут до понимания
Шрифт:
– Так я чувствую.
– С помощью отвращения проявляется инстинкт самосохранения. Следовательно, ваше отвращение к покорности можно перевести как установку: подчиняться - опасно, да?
– Да!
– Почему? Подчинение приводит к насилию и страданию?
– Да!
– А теперь такой вопрос: ваша мама подчинялась отцу?
– Она, безусловно, признавала его лидерство, но одергивала, когда папа зарывался, - ответила Ольга.
– Очень здоровый принцип. Когда идея подчинения мужчине не ассоциируется с насилием, женщина защищает себя в нужный момент и не делает этого в остальное время. А вот, когда покорность равна опасности,
– Ну, хорошо, будем считать, отчасти я согласна. Что дальше?
– В прошлый раз вы поняли, что любите отца. Вот и сконцентрируйтесь на любви. Вспоминайте по несколько минут в день что-то хорошее, связанное с ним. Ведь папа был разным. Иногда монстром, а иногда вполне адекватным человеком. Сразу предупрежу: задание не из простых. По инерции мозг будет постоянно съезжать на проторенную дорожку, и подсовывать всякие гадкие воспоминания. Не поддавайтесь. Заставляйте себя концентрироваться на позитиве и однажды вы почувствуете облегчение. Дам еще одну рекомендацию. Отношения с папой - это очень сильный сценарий, поэтому большинство женщин отдает предпочтение мужчинам, похожим на отца. Вы - не исключение и тоже подсознательно стремитесь разыграть спектакль из прошлого, в котором играете роль папы. А надо побороть страх и побыть дочкой.
– Я - не мазохистка.
– Тут вы ошибаетесь, - Павел хитро улыбнулся.
– Что?!
– Не кипятитесь. Мазохизм - не болезнь, а просто склонность получать удовольствие, испытывая унижение, насилие или мучение. Механизм обычно запускается следующим образом: ребенка бьют и, чтобы снять стресс организм выделяет опиаты, при повторении возникает привычка и все, человек "на игле".
– Это не про меня.
– О чем мы беседовали на прошлой терапии? О ненависти и презрению с самой себе. На что мы тратим время нынче? На очередную порцию ненависти и презрения к самой себе. Это ли не проявление бессознательной потребности в наказании и собственноручно провоцированные страдания?
– Что вы такое говорите?!
– Скажу больше: быть наказанным по Фрейду - это эквивалент желания быть избитым отцом, отражающим в свою очередь, желание пассивных женских сексуальных отношений с ним.
– Даже слушать не хочу.
– И напрасно. Потому что, моя гипотеза вам выгодна.
– Чем же?
– Бороться с природой бессмысленно. Сейчас вы изволите себя вопросами: как папа мог быть таким жестоким и эгоистичным, почему мне выпала такая доля и т.д. А стоит принять версию мазохизма, как окажется, что папенька - всего лишь дежурный повод к огорчению. Да, он - не идеал, да, подлец, но фиксировать внимание на его плохих поступках и взращивать из его грехов собственные комплексы, вас вынуждает не полученные душевные травмы, а устройство нервной системы и только. Не будь этой причины, нашлась бы другая.
– Я жалею, что пришла к вам, - Ольга с трудом сдержала порыв. Больше всего сейчас хотелось встать и уйти. Подальше от Павла и его бьющих наотмашь слов.
– Ладно, ладно, забудьте все. Вы - не мазохистка, а бедная несчастная жертва своеволия и несдержанности отца. Посему продолжим обсуждать тему инцеста. Мы уже отчасти обозначили ваши эмоции. Теперь пора потолковать о возмещении причиненного ущерба. Моральные и физические
– Понятия не имею.
– Обычно возникает желание подать на отца в суд, написать обличительное письмо или бросить в лицо обвинение, - предложил варианты Рубан.
– Не знаю, что и сказать.
– Ну, а чем за ваши обиды должна расплатиться мать?
– Ни чем.
– Одна моя пациентка сочинила рассказ и послала матери. Для нее было важным не наказать отца, а понять знала ли мама о причиненном насилии.
– Я бы тоже хотела это знать и даже собиралась поговорить с мамой после смерти отца. Но передумала, пожалела маму.
– У вас есть сексуальные проблемы?
– Что за вопросы?!
– возмутилась Ольга.
– Отвечайте!
– приказал Павел.
Пришлось подчиниться:
– Нет.
– Тогда тема закрыта. Ваша психика справились с последствиями инцеста. Реально оценив масштабы полученной травмы, вы сочли ущерб не значительным. Все.
– Но у меня душа болит.
– Вы готовы слушать про мазохизм?
Ольга тяжело вздохнула.
– Нет.
– Как только вы перестанете бороться с собой, все наладится. Все мы разные, но каждый - творение Божье. Не будьте умнее Бога, не судите Его работу.
– И все же нет.
– Тогда, можно потолковать о вашем и прочих отцах. Всякий любящий свою дочь папа невольно приближается к границе, за которой может быть нарушена норма. Дальше возможны три варианта событий. Мужчина переступает грань и делает дочь сексуальной партнершей. При этом она часто бывает несчастной, но обычно женственна. Если же, чувствуя притяжение, мужчина останавливается на ранних подступах, и не дает своей девочке необходимую дозу мужского восхищения, то повзрослев, женщина больше смахивает на мужчину или представителя среднего пола. Лишь немногим мужчинам удается выдержать золотую середину в отношении своих чад. Но и это - не гарантия счастья. "Накормленная" восхищением и девочка всю жизнь ищет партнера, похожего на отца и крайне редко находит.
– Как все сложно.
– Еще хочу добавить, что инцест травмирует обоих участников, я это знаю из личной практики.
– Расскажите, - попросила Ольга.
– У меня было три пациента. Все обратились через интернет, рассказали, что имели сексуальные отношения со своими детьми, и никто не пожелал явиться на терапию лично. Пришлось общаться через скайп, причем достаточно долго.
– И какие впечатления: это нормальные люди?
– Вполне.
– Что они хотели от вас?
– Индульгенции. Ребята всячески пытались объяснить свою позицию, защититься или простить себя.
– Как вы думаете, пока шла терапия, они продолжали мучить своих детей?
Павел угрюмо кивнул.
– Каждый утверждал, что взял себя в руки, но верилось с трудом.
– Почему?
– Ощущалась какая-то двойственность. С одной стороны пациенты, сами не понимая, декларировали свои истинные, привитые с детства правила маскулинности. Я имею в виду: доминирование по праву рождения, одобрение агрессии, стремление брать, но не отдавать, выражать любовь с помощью секса, считать женщин и детей собственностью, использовать их труд для своей выгоды, а тела для получения удовольствия или возможности сорвать злость. С другой, они все-таки осознавали, что поступают не правильно.