Пять минут до понимания
Шрифт:
От такой новости впору было снова потерять сознание.
– Я выбросила свой айфон? С контактами клиентов? Не может быть!
– Вы вроде бы швырнули телефон в окно машины, на полном ходу со словами: "Надоели! Не хочу, чтобы нам мешали".
Ольга озадаченно кивнула.
– Хотите кушать?
– поинтересовалась Лопухина.
– Нет. Я лучше еще посплю.
– Хорошо.
Лопухина села у окна, открыла книгу.
– Вера Ивановна, я уже второй раз теряю сознание. Со мной что-то не так...
– Спите, спите, мы во всем разберемся.
Ольга
Реальность вернулась с ласковыми поцелуями. Кто-то нежил ее ладонь. "Это Павел, - мелькнула бесстрастная мысль. Вдогонку полетело: - Неужели я с ним переспала?"
– Оленька, открой глазки. Я вижу, ты не спишь.
Лицо Павла тоже не вызвало эмоций.
– Я ничего не помню. Неужели мы, действительно, провели вместе два дня?
– Да, - выдохнул Рубан и счастливо улыбнулся.
– Это было восхитительно. Смотри, что я тебе принес.
На мужской ладони лежало золотое обручальное кольцо.
– Как порядочный человек, теперь я должен на тебе жениться.
– Пашка, дай человеку в себя прийти, - в дверях появилась Лопухина.
– Ольга, вы, наверное, умираете от голода? Хотите бульон?
После еды в голове немного прояснилось. Но не настолько, чтобы воскресить в памяти последние события.
– Вера Ивановна, что со мной?
– Возможно, легкое сотрясение мозга, отсюда некоторая дезориентация, нарушение сна, слабость. Голова болит?
– Нет.
– Головокружение, шум в ушах, чувство дискомфорта?
– Да, отчасти.
– Поводите-ка глазами в разные стороны? Больно?
– Нет.
– Отлично, значит, ничего страшного. Отлежитесь пару дней, все и пройдет. Только, чур, не волноваться. Павел, тебя это касается в первую очередь. Человеку нужно спокойствие.
Ольга подняла взгляд на Рубана. Тот в ответ улыбнулся, но как-то жалко.
– Ты в правду ничего не помнишь?
– Мы уже на "ты"?
– Конечно, - на мужском лице разлилась растерянность.
– После того, что между нами было...Как же так? Ты сказала, что любишь меня...
Ольга вздохнула. Беспамятство коснулось и ума, и сердца. Она не испытывала к Рубану ни каких чувств.
Лицо Павла исказила гримаса боли, и он стремительно вышел из комнаты.
– Бедный мальчик, - уронила вслед Вера Ивановна.
– Он уже поверил в счастье. Ну, ничего. Надеюсь, все образуется, перемелется, мука будет...
Ольга промолчала. Ей снова сильно захотелось спать. Однако перед тем как сознание отключилось, она подумала: "...не мукА, мУка..."
*
Киселев был расстроен и не скрывал этого:
– Саня, я тебе ничем помочь не смогу.
– Почему?
– испугался Антошин, рушилась последняя надежда.
– Моя контора вышла из игры. Еще в субботу все стояли на ушах. В понедельник бригада, занятая делом "Красной Москвы", как я полагал, возьмет в оборот Ольгу, тебя и Митю. Ан, нет. На утреннем совещании Рубана опять признали не перспективным подозреваемым и даже сняли наблюдение. Мало того, в субботу, когда
– Значит, они сбежали и похитили Ольгу! Сама она не могла уехать, не могла бросить работу! Скоро выставка, дел до хрена. Даже, если б с родными что-то случилось - а я проверил: все живы-здоровы - она бы оставила вместо себя кого-то и изводила непрестанным контролем. А тут, ни звонка, ни смс-ки, и абонент не доступен!
– Антошин упрямо покачал головой.
– Ольгу увезли силой или обманом! Надо идти в милицию!
– Не надо. Думаю: Ольга сейчас там, где ей положено быть.
– Что ты несешь?
– Если б я в субботу не явился в контору, с Павла не сняли бы наблюдение, и тогда выяснить похищена Ольга или нет, было бы вопросом техники. Но "Аз воздам" погнала меня на работу и заставила слить информацию, стало быть, вопрос был предрешен. Наши дорогие кураторы хотели, чтобы некое событие произошло и осталось в тайне, и добились своего.
– ""Пять минут" до понимания", - как любит говорить Марго. В смысле еще чуть-чуть я и ухвачу смысл твоих слов.
– Напрягись.
– Не учи ученого. Продолжай.
– Следующий момент: Ольги нет на работе три дня, следовательно, уже завтра ты можешь подать заявление в милицию. Я тоже не намерен молчать. А раз через сутки в историю вмешаются силовые ведомств, то "Аз воздам" в изменившихся раскладах либо вернет Ольгу в привычное окружение, либо затеет новую интригу. Я расцениваю первый вариант как более вероятный.
– Почему?
– Да, хотя бы с точки зрения сохранения энергии. Видел бы ты лица моих коллег, когда я в понедельник и вторник ходил по кабинетам и спрашивал: почему вы не разрабатываете Рубана? Слышал бы ответы. Ребят будто подменили, а ведь каждый - пес цепной, ухватится за версию - не оторвешь. Чтобы задурить таким головы понадобится масса килокалорий.
– Там...- Антошин кивнул на потолок, - этого добра от забора до обеда.
– Не скажи, мир устроен рационально,- возразил Киселев, а потом добавил: - Наверное.
– Ну, хорошо, поверю тебе на слово, тем паче до завтра все равно ничего предпринять нельзя.
– Как нельзя? Надо найти в преступлениях, о которых прямо или косвенно стало известно благодаря Ольге, что-то общее. Я уже все мозги высушил, решая эту загадку. Три преступления еще так сяк можно объединить, а вот с Василенко проблема. Тело кремировали и доказать, что старика убили невозможно...- закончить фразу Киселеву не позволила телефонная трель.
– Да?
– уронил он в мобильный.
– И тебе не хворать. Слушаю внимательно. Очень интересно. С удовольствием. Через час? Отлично. Жду. Мать твои ити...- новая реплика адресовалась уже Антошину.
– Саня, ты никогда не угадаешь с кем я только что беседовал. И главное: о чем.