Пять минут до понимания
Шрифт:
– Не мести, возмездии. Месть субъективна, она составляющая внутреннего мира человека, а возмездие есть порождение промысла Божьего...- и нестерпимое желание спать снова накрыло сознание.
Когда она открыла глаза, в комнате горел свет. Лопухина стояла у окна.
– Вера Ивановна...
– Вы проснулись? Отлично. Как самочувствие?
– Нормально.
– Вы отключились посередине разговора, не закончив фразы.
– Да?
– Уже не в первый раз.
– Это плохо?
–
– Не пугайте меня. А о чем мы толковали?
– Неужели, не помните?
– Нет.
– Вы заявили, что знаете все и намекнули о возмездии.
– Ого...Что я имела в виду?
– Это я и хотела бы выяснить.
В памяти крутились смутные воспоминания о чем-то нехорошем, но общая картинка не складывалась.
– Увы, файл не открывается.
Показалось или нет, но Лопухина облегченно вздохнула.
– Я вас обидела?
– смутилась Ольга.
– Будем считать инцидент исчерпанным. Забудьте. Ох, Ольга, Ольга, как же я устала от вас, как устала...
– Мне так неловко. Вы со мной возитесь, денег брать не хотите, сейчас время теряете, а я еще гадости какие-то выдумываю...
– Пустое. Кстати, поднимайтесь. Сейчас такси отвезет вас домой.
Раньше Лопухина настаивала на постельном режиме, даже двигаться не позволяла. Теперь на ночь глядя, гнала прочь. Но не спорить же, тем паче домой хотелось нестерпимо, хоть пешком идти.
– Я предупредила водителя, - бесстрастно продолжила Вера Ивановна.
– Если вы опять неожиданно уснете, он поможет.
Около дачных ворот стоял желтый "пежо". Ольга оглянулась на дом, в котором провела несколько дней - темнота почти съела очертания - и села на заднее сидение. Слава Богу, все кончено.
– Всего хорошего, - уронила в спину Лопухина.
– До свидания. Привет Павлу.
– Обязательно.
Объяснять, почему Рубан не вышел попрощаться, Вера Ивановна не стала. И ладно, отмахнулась Ольга. Через минуту она уже спала.
*
Антошин ввалился в отдел и замер, как вкопанный. Пропажа нашлась!
– Явилась, не запылилась? А ну бегом в мой кабинет.
Допрос начался с главного?
– Где была?
Подчиненная пожала плечами:
– Да так, везде и нигде. Разные дела устраивала.
– Предупредить нельзя?
– Я же сообщила...- подтвердить свои слова без телефона было нечем. Но видимо, смс-ка дошла, шеф кивнул, можно было не оправдываться.
– И вообще, какие претензии? Я взяла отпуск на неделю, вышла на два дня раньше, в отделе порядок, план выполняется, жертв и разрушений нет. Чем вы недовольны?
Антошин пояснил:
– Я нервничал, волновался...
– С какой стати?
– Ну, ты не дергала своих
– Занята была. Да и телефон потеряла.
Рассказывать о том, как она провела последние три дня, Ольга не собиралась. Родному дяде потенциального жениха не стоило знать о ее похождениях.
– Понятно. Скрытничаешь. А с лицом что? Ты часом не из запоя?
Темные круги под глазами, бледные щеки не заметить было невозможно.
– Не преувеличивайте. Устала. С каждым бывает.
Спокойный ответ должен был утолить любопытство. Однако реакция получилось иной.
– Что ж, понятно: я, старый дурак, лезу не в свое дело. Тычусь свиным рылом в калашный ряд. А я, между прочим...- пафосное начало фразы поглотил кашель.
Антошин задыхался. Горло давил спазм, легкие, будто рвались. Слава Богу, приступ продлился недолго. Можно было продолжать.
– Пока ты где-то валандалась, мы...
Нельзя! Кашель снова не дал посвятить Ольгу ни в собственные переживания, ни во вновь открывшиеся обстоятельства. А вот разговору о делах кашель не мешал.
На пробу Антошин уронил:
– Звонил мужик из Чернигова, тот, к которому ты недавно ездила. Готов сделать заказ...- и ничего, все получилось. Стоило же коснуться темы более актуальной, как горло, будто терли напильником. "Значит, наши кураторы не хотят, чтобы Ольга знала подробности. Ее используют вслепую. Ладно, пусть остается в неведении. В лишних знаниях - лишние печали. Нервы целее будут. Девчонке еще жить и жить, внуков мне, может быть, рожать..." - сложить два и два не составило труда.
– Если у вас все, я пойду в отдел, труба зовет, - избежавшая потрясений Ольга поднялась, направилась к двери. Походка была неуверенной, можно сказать, плохо координированной
– Ну, уж нет!
– нарочито грозно рявкнул Антошин.
– В таком состоянии на работе делать нечего. Вали домой. А лучше отправляйся к нам на дачу. Отоспишься на свежем воздухе, погуляешь, придешь в себя. Матвеевна за тобой приглядит, а завтра под вечер я приеду со своими дамами.
– Я с радостью...
– И чтобы в понедельник - как огурчик! Уяснила?!
– Да.
– Тогда, ориведерчи. Когда будешь в Ворзеле?
– Соберу вещи, одно дельце улажу, и как только, так сразу.
– Что за дельце? Молчишь? Опять секреты!
– Опять.
– Ладно, проехали. Держи ключи. Вот тебе телефон, - Антошин нашел в ящике стола старый мобильный, - и симка рабочая. Потом вернешь. Кстати, Мите позвони. А то он наяривает из Каменца-Подольского, психует, совсем меня замучил.
– Хорошо. Я все сделаю, как вы говорите.
Антошин удрученно покачал головой. В нормальном состоянии Ольга бы так никогда не ответила.