Пять попыток вспомнить правду
Шрифт:
Ирвен указал на меня:
— Сними с Гвен кандалы немедленно!
— Не плавь золу, Ирвен, — пробасил кудрявый, поднимаясь с места. — Никто твою жену не обижал. Это она, знаешь ли, посоветовала нам самим поцеловать Странника, и по её тону было понятно, что вот не в рот, совсем не в рот…
Прейзер хмыкнул и оскалился в хищной улыбке от уха до уха. Офицер Роделлек как раз отомкнул мои оковы, я порывисто поднялась с места и подошла к мужу, а затем уткнулась ему в грудь, словно жалуясь на произвол безопасников.
— Она меня чуть до слёз не довела, — пожаловался брюнет. — Жестокая
— Ещё одна подобная шуточка — и я вызову вас на дуэль, ноблард Прейзер, — тихо прорычал Ирвен.
Третий безопасник, почувствовав, что дело пахнет очередным мордобоем, оттеснил меня и Ирвена в сторону.
— Эрер, да ты глянь, у них вся семья какая-то кровожадная, — беззлобно пробасил кучерявый. — Лишь бы кого-нибудь укокошить! Ну что тут скажешь? Совет да любовь!
Оба заржали, как два безумных мерина, а брат Ирвена обратился ко мне:
— Уважаемая Гвендолина, глубоко сожалею и прошу прощения, что наше знакомство произошло именно при таких мрачных обстоятельствах. Живу надеждой, что в вашем великодушии вы найдёте в себе силы извинить столь неподобающее поведение с моей стороны. В качестве оправдания могу сказать лишь то, что до подобного морального падения меня довела служба в компании двух талантливейших, но при этом дурно воспитанных офицеров.
Я могла бы ему ответить, что его талантливейшие офицеры только что полностью провалились, не распознав во мне чужемирянку, но промолчала. С сывороткой правды, всё ещё циркулирующей по жилам, язык стоило держать за зубами.
— Позвольте представиться: я — младший брат Ирвена, Десар. И от всей души поздравляю брата с женитьбой на такой чудесной нобларине. Искренней, верной, любящей, храброй и сдержанной, — попытался польстить деверь, но я осталась глуха к его комплиментам.
До сих пор было мерзко из-за того, как повели себя дознаватели.
— Вы поймите, — загрохотал кучерявый, — допросы, они ж придуманы не для того, чтобы быть приятными. Нам нужно было вас не умаслить, а слегка расшевелить, чтобы вы хуже себя контролировали. Вот такие дела.
Я лишь кивнула и всхлипнула, сделав вид, что слишком расстроена для разговора.
— Неужели обязательно было вести себя настолько грубо? Я чуть с ума не сошёл от тревоги, а Гвен явно переволновалась.
— А почему вы хотите, чтобы вашей жене оказывали преференции, ноблард Блайнер? — упёрся в мужа светлыми глазами офицер Прейзер. — Вам есть что скрывать?
— Дело не в этом, — снова закипел Ирвен, но я вцепилась в него изо всех сил и взмолилась:
— Давай просто вернёмся в камеру, если допрос окончен. Я устала и ужасно хочу спать. Эта ночь была выматывающе бесконечной.
— Разумеется, ненаглядная, — кивнул он, обдав на прощание всю троицу безопасников огненным взором, словно плеснул в них жидкого пламени. Особенно сильно досталось Десару, я даже удивилась, как у него рубашка не воспламенилась.
Выведя нас из допросной, деверь подхватил стоящую в углу корзину, сопроводил нас до камеры и вверил штатному тюремщику. Последнему явно не понравилось происходящее, и он заартачился:
— Передавать еду арестантам
— У меня есть разрешение, подписанное комендантом, — отозвался Десар и показал бумажку с печатью и размашистой подписью.
Скрипнув зубами, полуденник отступил и позволил нам пронести корзину в камеру.
Деверь смущённо улыбнулся на прощание:
— Ирв, не злись. Согласись, странно было бы с моей стороны требовать привилегий и особого обращения для невестки. Ты же знаешь, что если дело касается Странников, то титулы и должности утрачивают значение. А Гвендолина прекрасно держалась на допросе, и её история ни в чём не противоречила твоей, так что всё закончилось хорошо. Просто тут ещё так совпало, что роль сердечного друга допрашиваемого исполняю обычно я, на контрасте с Эрером. Кто-то раскалывается под давлением или от страха, а кто-то — рядом с сочувствующим дознавателем. Мелен изо всех сил старался соответствовать моему амплуа, но у него не очень хорошо получилось. Впрочем, злодей из него тоже так себе, он у нас в команде в основном для анализа реакций допрашиваемого, сам в разговор не лезет, только наблюдает. Понимаю, что допрос был неприятен, но на самом деле Гвен ничего не угрожало, а я бы не допустил, чтобы парни вышли за рамки дозволенного. Ещё раз приношу извинения, нобларина Гвендолина.
— Моей жене не нравится, когда её называют Гвендолиной. Она — Гвен, — сердито прорычал Ирвен. — А мы с тобой ещё поговорим, когда я окажусь на свободе.
— Обязательно поговорим, — сверкнул белозубой улыбкой Десар. — И очень надеюсь, что довольно скоро! А сейчас я вынужден откланяться. Дела зовут. В общем, отдыхайте… Но слишком удобно не устраивайтесь, не думаю, что вы здесь надолго.
Оптимистично отсалютовав на прощание, деверь удалился, а я перевела взгляд на мужа:
— Когда уже всё это кончится, а? Я так устала.
— Понимаю, — он усадил меня на нары, а сам устроился так, чтобы загораживать спиной от беспардонного взгляда тюремщика. — Хочешь есть?
— Не особо… — тихо проговорила я, а потом спросила: — Почему ты не рассказал Десару и его коллегам всю правду обо мне?
— Я посчитал, что это не относится к делу о Страннике, — сказал Ирвен. — Кроме того, знал, что в таком случае Десар от тебя не отстанет, а мне хотелось, чтобы после всего случившегося тебя оставили в покое хотя бы на время. Да и они не спрашивали, чужемирянка ли ты. Солгать я бы не смог. А они задали миллион вопросов, кроме правильного.
— Когда они тебя допросили?
— Когда Ким навестил меня сразу после ареста, я сразу же рассказал ему о Страннике. Оказалось, что Ким и сам планировал привлечь безопасников. Его очень сильно насторожила твоя реакция, но он сделал вид, что не поверил тебе, чтобы не спугнуть Странника и понаблюдать за ним. Ким сообщил Десару, и тот сразу же прислал своих напарников, чтобы меня допросить. Так я с ними и познакомился. Брату необходимо было закончить другое дело, поэтому он сказал, что вернётся в Кербенн через пару недель. Я не ждал его так рано, а его напарники обещали не допрашивать тебя без его присутствия, так что когда тебя увели, я даже не подумал о них. Посчитал, что это происки Бреура.