Пять прямых линий. Полная история музыки
Шрифт:
Однако убедительные и совершенно оригинальные визуальные образы Дебюсси порождены воображением, а не жизненным опытом. В Испании он был всего один вечер. Пагоды он видел не в Японии, а в Париже. «Poissons d’or» [1331] (1907) описывает не реальную рыбу, а глазурную роспись на тарелке или же вышивку. «Море» вдохновлено характерно неромантичными волнами Ла-Манша, которые можно увидеть из окна гостиничного номера в Нормандии и Истборне. Есть что-то символичное в том факте, что композитор, который столь убедительно описывал море, не умел плавать.
1331
Золотая рыбка (фр.).
Равель
Музыку Клода Дебюсси и Мориса Равеля часто объединяют под общим и весьма туманным термином «импрессионизм».
У многих сочинений Равеля есть названия, которые указывают на их источник: мадагаскарские песни, еврейские песни, «Asie», «Bolero», «La Valse», «Rapsodie Espagnole», «Tzigane», «Le Tombeau de Couperin» [1332] . Его иногда описывали как часовщика или иллюзиониста: один цикл фортепианных пьес называется «Зеркала». Дебюсси однажды раздраженно воскликнул, что «более всего меня выводит из себя усвоенная им повадка «фокусника», или даже факира, произносящего заклинания и достающего из
1332
«Азия», «Болеро», «Вальс», «Испанская рапсодия», «Цыганка», «Могила Куперена» (фр.).
1333
Debussy, letter to Louis Laloy (8 March 1907); see Deborah Mawer, The Cambridge Companion to Ravel (Cambridge: Cambridge University Press, 2000), p. 241.
Отец Равеля был изобретателем, пионером работ над созданием двигателя внутреннего сгорания, также придумавшим цирковые американские горки под названием «Вихрь смерти». Мать его на момент свадьбы считалась незаконнорожденной и была почти неграмотной, однако свободомыслящей женщиной, гордящейся своим баскско-испанским наследием. Их сын в детстве любил машины (он как-то сказал по поводу уставленного ветряными мельницами поля в Амстердаме: «при виде этого механического пейзажа сам чувствуешь себя автоматом») [1334] и своеобычность незнакомых музыкальных стилей, будь они из другой страны или другой эпохи.
1334
Maurice Ravel, letter (29 June 1905), in Lockspeiser, p. 129.
Проведя счастливое детство на баскской земле, в 1889 году он поступил в Парижскую консерваторию по классу фортепиано. Его обучение здесь было весьма неровным: исключен, восстановлен, снова исключен, ученик Форе, друг Сати, снова исключен. Он написал одну из самых узнаваемых своих ранних пьес, «Pavane pour une infante defunte» [1335] (1899) по заказу всегда готовой оказать поддержку Виннаретты Зингер, княгини де Полиньяк; присоединился к одной из групп строптивых молодых художников, Les Apaches [1336] ; и посещал каждое исполнение «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси. Долг его перед Дебюсси очевиден в таких сочинениях, как «Jeux d’eau» [1337] для фортепиано 1903 года, и Струнном квартете 1903 года, близко следующем четырехчастной структуре единственного квартета Дебюсси, написанного за десять лет до этого, хотя и с более заметным влиянием классических форм: оба представляют собой чудесные и необычные образцы к тому времени уже несколько вышедшего из моды жанра. Личные их отношения, однако, расстроились, когда Равель принял сторону Лили в болезненном скандале, связанном с ее разводом с Дебюсси.
1335
Павана на смерть инфанты (фр.).
1336
Апачи (фр.).
1337
Игра воды (фр.).
В первые пять лет XX столетия Равель (что было неизбежно) пять раз подавал на соискание Римской премии, однако так и не стал лауреатом. Он часто писал музыку сначала для своего любимого инструмента, фортепиано, а затем оркестровал ее. Чисто оркестровые его работы включают в себя балеты и аранжировку музыки других композиторов.
Равель, вероятно, – самый совершенный оркестровщик из когда-либо живших, его партитуры – чудо детализации, в них могут неожиданно встретиться обертона арфы или звук тамтама, словно тайные ингредиенты любимого баскского рецепта. Наиболее яркие примеры его искусства – совершенное в своем ритмическом движении Болеро и лучший рассвет в музыкальной литературе, «Lever du jour» [1338] в начале Сюиты номер два из «Дафниса и Хлои» (1912), где звучат две арфы, настроенные в разных ладах, слышен грандиозный светлый порыв в момент, когда Дафнис видит спящую Хлою, и звучит птичье чириканье, как в музыке Мессиана, в ознаменование возвращения ее к жизни.
1338
«Начало дня» (фр.).
Как и его оркестровки, фортепианное письмо Равеля сравнимо с техникой Дебюсси, хотя музыка Равеля технически куда более сложна: «Gaspard de la nuit» [1339] 1908 года, написанный для своего товарища по консерватории Рикардо Виньеса, сюжетной основой которого послужили картины Рембрандта, создавался для того, чтобы превзойти по сложности до той поры непревзойденный в этом смысле образец в репертуаре пианистов, «Исламей» Балакирева.
Равель никогда не преподавал в консерватории и не восседал за органной консолью, но у него было несколько частных учеников. Он посоветовал Мануэлю Розенталю не изучать музыку Дебюсси, потому что «только Дебюсси может ее написать» [1340] , и отклонил просьбу Джорджа Гершвина стать его студентом, так как боялся, что опыт разрушит спонтанность его мелодического дара, сказав ему: «Зачем становиться второсортным Равелем, если вы уже первосортный Гершвин?» [1341] Другой его, весьма трудный ученик, Ральф Воан-Уильямс был «единственным, кто не сочинял мою музыку» [1342] ; он управлял первым концертом, на котором музыка Равеля исполнялась вне Франции, в Лондоне в 1909 году. В 1910 году Равель помог основать новое парижское концертное общество. Его сценические работы включают в себя одноактную комическую оперу «Испанский час» 1911 года и балеты, в том числе «Дафниса и Хлою», написанного для Дягилева в 1912 году.
1339
Ночной Гаспар (фр.). В русскоязычной традиции чаще называется «Ночные видения».
1340
Mawer, p. 188.
1341
Известная цитата; см., напр.: David Schiff, ‘Misunderstanding Gershwin’, in The Atlantic (1 October 1998), theatlantic.com
1342
Byron Adams, ‘Vaughan Williams’s Musical Apprenticeship’, in Alain Frogley and Aidan J. Thomson (eds.), The Cambridge Companion to Vaughan Williams (Cambridge: Cambridge University Press, 2013), p. 40.
Война стала серьезным испытанием для хрупкой психики Равеля. Он старался принимать в ней активное участие, подвергаясь постоянной опасности в качестве шофера на прифронтовых дорогах, и маскировал
1343
Ravel, letter (15 April 1916), in Lockspeiser, p. 137.
1344
Ravel, letter (4 August 1914), in Lockspeiser, p. 135.
1345
Ravel, letter (9 February 1917), in Lockspeiser, p. 138.
Неудивительно, что за время войны он написал мало музыки. Его самая заметная работа этого периода – лукавая ностальгическая фортепианная сюита «Le Tombeau de Couperin» [1346] (1917), в которой для эффекта отстранения используется форма и манера старого музыкального мемориала XVIII столетия: каждая часть сюиты просто и трогательно посвящена другу, погибшему на войне.
В 1920-х годах к нему пришло признание и вместе с этим его стиль неизбежно стал вызывать раздражение у нового поколения композиторов. Сати отмечал в 1920 году: «Равель отказался от ордена Почетного легиона, но вся его музыка приняла эту награду» [1347] . «La Valse» [1348] изначально был написан как балет для Дягилева, но тот отверг его с характерным замечанием: «Это не балет, это портрет балета» [1349] . В 1921 году он переехал в деревню. В 1925 году его опера «L’Enfant et les sortileges» [1350] , детская фантазия с элементами балета и ревю в американском стиле с успехом была поставлена в Монте-Карло, к удовольствию и облегчению либреттистки, романистки Колетт, которая семь лет ждала, когда Равель ее закончит. В 1928 году он совершил чрезвычайно успешный тур по Америке, щедро оплаченный большой суммой денег и неограниченным количеством сигарет «Голуаз», выступая с многими ведущими оркестрами под гром оваций. Он был восхищен витальностью американской жизни (но не едой), посетил Канаду, Нью-Йорк, Ниагарский водопад и Большой каньон, дом Эдгара Аллана По в Балтиморе, Денвер («Поразительный воздух. Грандиозный солнечный свет»), Миннеаполис (здание в центре которого ныне украшено огромным трехэтажным муралом с частью партитуры его фортепианной сюиты «Gaspard de la nuit»), а также остановился на пересадку в городе, который он называет в письме «Охама», где слушал «знаменитый охамский джаз» [1351] [1352] . В 1928 году он сочинил на заказ Болеро, его самое известное (отчасти к его досаде) сочинение.
1346
Могила Куперена (фр.).
1347
См. Barbara Kelly, Music and Ultra-modernism in France: A Fragile Consensus, 1913–1939 (Woodbridge: Boydell Press, 2013), p. 56.
1348
Вальс (фр.).
1349
См. Arbie Orenstein, Maurice Ravel: Man and Musician (New York: Dover Publications, 1991), p. 78.
1350
Дитя и волшебство (фр.).
1351
Речь идет об Омахе.
1352
Maurice Ravel, letter (21 February 1928), in Lockspeiser, p. 138.
В начале 1930 годов он написал два фортепианных концерта. Первый – для левой руки для австрийского пианиста Пауля Витгенштейна, потерявшего на войне правую руку и заказывавшего фортепианные сочинения для одной руки у множества композиторов. Более конвенциональный Концерт для фортепиано с оркестром соль мажор 1931 года – неоклассическое сочинение с заметным джазовым оттенком в первой и последней части и лирическое в духе Пуленка в средней.
В 1932 году Равель попал в автомобильную аварию в Париже. После этого он написал совсем немного и умер в декабре 1937 года в возрасте 62 лет. Так как он был атеистом, его погребли без религиозных церемоний. Любопытным свидетельством его замкнутости и отсутствия близких является тот факт, что никому не известно, кто после его смерти получал авторские отчисления.
В гармониях Равеля трезвучия движутся параллельно, иногда с добавленными нотами, как у Дебюсси, например септимами, придающими музыке эффект острой неразрешенности, как в случае хрустящих аккордов, возникающих при повторном проведении главной темы в ранней его элегантной Паване на смерть инфанты. Он более, нежели Дебюсси, склонен к простой диатонике, иногда с оттенком стародавней иронии (как в прелестной медленной части Концерта для фортепиано с оркестром соль мажор, напоминающей мечтательный медленный шопеновский вальс). Его излюбленным приемом было изложение мелодии октавами поверх и ниже основной текстуры, с гармонией между нею, как в «Trois Chansons» [1353] 1915 года. В текстах этих хоровых произведений, которые он написал сам, он прячется за чужой маской, в данном случае – за пастишем из средневековой французской любовной лирики (что также связывает его с Дебюсси, который использовал стихи XV века для «Trois Chansons de Charles d’Orleans» [1354] (в англоязычном мире известных как «Три песни»). Стихи Равеля для второй песни имеют печальный подтекст: «Mon ami z-il est a la guerre» («Мой любимый ушел на войну»). Другим примером его отчужденности является список героев в «L’Enfant et les sortileges»: часы, чайник, огонь в решетке, принцесса, вырванная из книги, птица, дерево и лягушка, которая появляется только для того, чтобы отругать единственного героя-человека, ребенка, за то, что тот дурно с ними обращается, а затем вернуть его матери (которая, как невидимые взрослые в «Томе и Джерри», представлена здесь огромной юбкой).
1353
Три песни (фр.).
1354
Три песни Карла Орлеанского (фр.).