Пять прямых линий. Полная история музыки

Гант Эндрю

На деле он написал величайший мюзикл всех времен (чему поспособствовали его соавторы Стивен Сондхайм, Артур Лорентс и Джером Роббинс, а также пианист, на репетициях с которым работал Джон Кандер, впоследствии сочинивший мюзиклы «Кабаре» и «Чикаго»). Попытки назвать лучшую мелодию века – дело бесполезное, но все же тема в метре 7/4 из увертюры к «Кандиду» (1956) должна быть (перефразируя Брайана Клафа) «в первой единице». Он писал о музыке с той же доступной щедростью, с которой сочинял саму музыку, защищая тональность с тем же теологическим пылом, с которым другие отрицали ее: «Я верю, что от земли возникает музыкальная поэзия, которая в силу природы источника тональна… диалекты могут соединяться в речь, достаточно универсальную, чтобы ее понимали все».

Он был единственным, помимо Гершвина, композитором, попытавшимся привнести преимущества классической техники в популярные стили – у этого начинания до сих пор нет достойных продолжателей.

Его достижения и его противоречия, быть может, лучше всего суммируют заключительные слова к циклу лекций, который он назвал по заглавию сочинения одного из первых гигантов американской музыки: «Я полагаю, что у «Вопроса, оставшегося без ответа» Айвза есть ответ. Я уже не вполне уверен, в чем состоит вопрос, но знаю, что ответ – да» [1592] .

Эта глава получилась довольно пестрой. Далеко не всем нравились оттенки других: Луиджи Ноно однажды разбил об пол дорогую тарелку, когда при нем упомянули имя Ханса Вернера Хенце.

1592

Leonard Bernstein, The Unanswered Question: Six Talks at Harvard (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1976), p. 425.

Послевоенный авангард задавал вопросы, которые необходимо было задать, однако далеко не всегда отвечал на них. Дональд Митчелл в 1965 году написал: «Что нужно авангарду – так это композитор» [1593] . Был ли он? Кто им был?

Быть может, модернизм чувствует себя лучше всего, удаляясь от требований догмы и просто создавая музыку, подобно Мадерне. Благодаря ему нынешнему композитору нет нужды беспокоиться о том, что Ноно из-за его сочинений разобьет об пол целый сервиз. Ноно ошибался – нет никакого греха в том, чтобы искать красоту в образцах прошедших времен, или же, напротив, стремиться вперед, или же делать то и другое.

1593

Mitchell, p. 154.

Экспериментальный модернизм также придумал звуки, которые напевает мир. Джон Кейдж и его тетушка Фиби создавали музыку, стуча палками по батарее; Лерой Андерсон написал концерт для пишущей машинки. Электронная musique concrete повлияла на все – от звуков R2-D2 до мультсериала «Клангеры». Спектрализм слышен в «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» и «The Dark Side of the Moon».

То было время, когда исполнители искали нужные звуки.

20

Индустрия и артистизм: поп-музыка

Популярную музыку напевали и бренчали на протяжении всей этой истории. Однако за все это время ее фундаментальная форма не изменилась ни разу: песня.

«Популярный» значит «принадлежащий народу», а не образованной элите. С музыкальной точки зрения это означает принципиальную простоту и прямоту высказывания: мелодия, которая в своих подъемах и спадах поддерживает настроение и значения слов при наличии или отсутствии гармонии, которую можно создать на любом подвернувшемся под руку инструменте.

В середине XX века по целому ряду причин популярная музыка стала развиваться в новом направлении, не меняя при этом своего назначения и смысла. Технологии позволили вывести ее за пределы локальных контекстов. Деньги, реклама и медиа нашли массовую аудиторию и стали ее обслуживать. Быть может, важнее всего то, что социальные изменения породили на свет целую экосистему групп, подгрупп, трупп, клик, клубов и классов, каждое явление – со своей идентичностью и чрезвычайно нюансированной системой аутентичности. Музыка, как обычно, позволила им транслировать

и кодировать такого рода информацию (и раздражать родителей). Популярная музыка стала поп-музыкой.

Две нации, разделенные общим языком: Англия и США

Историк музыки Колин Ларкин так описывает возникновение послевоенной поп-музыки, наследующей ранним музыкальным формам по обе стороны Атлантики: «Рок-н-ролл, джаз, блюз, ритм-энд-блюз, соул и кантри появились в США и, как следствие, Америка “изобрела” Мадди Уотерса, Хэнка Уильямса, Луи Армстронга, Элвиса Пресли, Фрэнка Синатру, Билли Холидей, Эллу Фицджеральд, Пэтси Клайн и Боба Дилана. Англия прочно удерживает второе место с The Beatles, Rolling Stones, Cream, Queen, The Kinks, Oasis, Родом Стюартом и Элтоном Джоном» [1594] .

1594

Colin Larkin, preface to Colin Larkin (ed.), The Encyclopedia of Popular Music (4th edn, New York: Oxford University Press, 2006).

Как и ее авангардный сородич (и в целом все остальное), поп-музыка возникла в результате войны и должна была реагировать на нее.

В феврале 1944 года лейтенант Эрик Уотерс, служащий 8-го батальона Королевских фузилёров, погиб в битве при Анцио, а его вдова вместе с двумя сыновьями, в том числе и пятимесячным Роджером, переехала в Кембридж. Среди кембриджских школьных друзей Роджера были Сид Барретт и Дэвид Гилмор; едва сняв школьные шорты, они основали Pink Floyd. Роджер Уотерс открыл в Анцио мемориал всем погибшим на войне в семнадцатую годовщину смерти своего отца.

Спустя почти восемь месяцев после гибели лейтенанта Уотерса небольшой самолет, в котором летел бэндлидер и майор армии США Гленн Миллер, пропал в плохую погоду над Ла-Маншем. В Англии наследие Миллера – традицию тщательно выверенного свинга биг-бэндов – продолжил англичанин Тед Хит и другие музыканты: благодаря им танцевальные залы были забиты до отказа даже в 1950-е годы.

Тем временем на другом краю света свинг превратился в нечто более современное. В 1944 году журнал Collier утверждал: «Вы не сможете это напевать, вы не сможете под это танцевать, вы, вероятно, не сможете это даже вынести. Это бибоп» [1595] . Стилистический скачок к непривычным звукорядам, альтерированным аккордам и скоростным соло совершили альтовый саксофонист Чарли Паркер и трубач Джон «Диззи» Гиллеспи. Во время сессий Паркера середины 1940-х годов для лейбла «Dial» были записаны четыре пьесы, среди которых классические «A Night in Tunisia» (1942), «Yardbird Suite» (1946) и «Ornithology» (1946). Последние две были названы в честь прозвища Паркера «Птица» (Bird): сложная, быстрая музыка со стремительными соло, расширенными гармониями и нестандартными разрешениями. Позже Гиллеспи привнес кубинское влияние в эту музыку: результат стали называть «кубопом».

1595

Ted Gioia, The History of Jazz (New York: Oxford University Press, 1998), p. 200.

На сессиях для Dial присутствовал замкнутый, хорошо образованный 19-летний молодой человек, унаследовавший позже корону Гиллеспи, Майлз Дэвис. Дэвис был сложным человеком: выпускник престижной Джульярдской школы, проведший годы обучения в джазовых клубах, он сделался ведущей фигурой бибопа, который он превратил в новый, более сдержанный стиль, известный как кул; позже он экспериментировал с модальным джазом, импрессионизмом, хард-бопом, фри-джазом и в конечном итоге с джаз-фьюжн. На альбоме Дэвиса 1959 года «Kind of Blue» звучит его классический секстет, в составе которого саксофонисты Джон Колтрейн и Джулиан «Кэннонбол» Эддерли, а также пианист Билл Эванс, игра которого задает тон сдержанному модальному стилю ансамбля.