Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
– Это гусь? – спросил Андрей, протягивая довольно крупную птицу с перепонками на лапах и длинным кривым клювом.
Федор, опираясь на ружье, приподнялся и придирчиво осмотрел трофей. Но в силу того, что, как и Тополевский, раньше диких гусей не видал, снова плюхнулся на матрас и ответил весьма уклончиво: «Это не важно. Зато мы с тобой с дичью!»
К тому времени заметно рассвело, и друзья с видом победителей оглядели окрестности. Оказалось, на поле они были далеко не одни. Со всех сторон гремели выстрелы, будто летящих гусей было
– Теперь их только из зенитки можно достать, – с видом знатока оценил ситуацию Головин. – Пора продолжить застолье.
– Да мы, вроде, только начали, чего так рано возвращаться? – попытался удержать его приятель. – Наверняка, все еще охотятся.
– Плохо ты знаешь нашего командира. Думаю, он уже празднует.
Головин оказался прав. На подходе к дому их, сидя на крупном бревне и что-то бормоча себе под нос, поджидал Рыбаков.
– Саня, где командира потерял? – поинтересовался Головин.
Начальник штаба открыл осоловевшие глаза и напрягся, с трудом соображая, где находится. Прищурившись, он пьяненько улыбнулся. Рассмотрев фигуру Головина, попытался встать по стойке «смирно».
– Командир почивают в доме, а мне приказано встречать всех с добычей. У вас есть добыча? – с трудом выдавил из себя Александр и перегородил дорогу. – Без нее пускать не велено, ни-ко-го.
– Есть добыча, – гордо заметил Головин. – Василич, предъяви!
Тополевский с довольным видом протянул Рыбакову птицу, втайне ожидая похвалы бывалого охотника.
– Твою мать! – вмиг протрезвел НШ. – Вы что наделали?
– В чем дело, Саня? – осерчал Федор. – Гуся замочили!
– Какого нахрен гуся?! Вы же большого кроншнепа грохнули!
– Да хоть малого! – вспылил Головин. – Что с того?
– А то, что он давно занесен в Красную книгу! Его бить категорически за-пре-ще-но! – по слогам произнес Рыбаков.
– То-то я гляжу, на гуся не очень похож, – отступился Федор.
– Но это же дичь? – настойчиво добивался признания своего успеха Тополевский.
– Дичь, – согласился коллега. – Только… – он многозначительно помолчал, – за нее и статью схлопотать можно! Все, сушите сухари!
Приятели призадумались, глядя то на Рыбакова, то на птицу.
– Мы с вами даже до дома не доедем. Нас, точнее вас, – Александр четко отделил себя от виновников, – уже на КПП встретят представители «зеленых». За последствия я не ручаюсь.
– Так что же нам теперь делать? – не на шутку озадачился Андрей.
– Докладывать командиру! Ему решать!
С понурыми головами приятели вошли в избу. Митрофанов сидел за столом, подперев голову рукой, и слушал… патефон, из которого с хрипом вырывались звуки старинного романса. По щеке командира катились слезы. «Батя любил эту песню», – признался он Телегину. Игорь налил командиру стопку и, когда на пороге появилась незадачливая троица, взглядом
– Ну, докладывайте об успехах, – потребовал разомлевший Илья. – Как дела? Как добыча?
– Командир, готовь валидол и ордер на арест, – положил перед ним птицу Рыбаков. – Они большого кроншнепа грохнули.
– Это Андрюха, – разом открестился Головин. – Я вообще дрых.
Митрофанов развернулся всем корпусом, с интересом посмотрел на своего заместителя и недоверчиво поинтересовался:
– У тебя что ли и ружье есть?
– Саня выручил, – признался Андрей. – А Федор нашел патрон.
– Единственный, – поспешил вставить тот и с серьезным видом пояснил. – Я как чувствовал, что ему больше давать не следует.
– Ай да, Андрей, – качнул головой Митрофанов, – ай да…
– …сукин сын, – выручил Федор, цитируя классика.
– Ай да …молодец! – поправил его командир. – А говорил – не охотник! – он восхищенно причмокнул. – Да эту птицу не каждому охотнику со стажем удается подстрелить. Она же планирует, как «фанера», постоянно меняя свой курс. Да и перо ее дробью не прошибить. Это что же за чудо-берданку ты ему вручил, Александр Владимирович? – поинтересовался он у Рыбакова.
– Трофейное дедовское ружье. Он его с первой мировой припер, – стал оправдываться Александр. – Вы же видели – решето.
– С одного выстрела подстрелил? – уточнил командир. Тополевский кивнул. – Ну, тогда, Андрей Васильевич, ты – снайпер! Поздравляю с первым успехом! Просто потрясающе! – Митрофанов встал и торжественно пожал заместителю руку.
– Командир, – напомнил Рыбаков. – Птица из Красной книги.
– А нам что с того? Сейчас Ванька ощиплет ее, поди, потом разберись, что это был за «гусь», – Илье понравился собственный каламбур, он распорядился: – Наливай!
– А нам-то что делать? – уточнил повеселевший Тополевский.
– Залить горе водкой, пока на свободе, – засмеялся Рыбаков.
В понедельник, после постановки задач на неделю, Митрофанов обвел тяжелым взглядом заместителей и неожиданно поинтересовался:
– Ну, что, «орлы», готовы к сдаче кандидатских экзаменов?
Присутствующие опешили.
– Ты это о чем, командир? – удивленно уточнил Локтев.
– Ах, да, – вспомнил тот. – Вы ведь с Онищенко не в курсе. На охоте мы договорились сдать кандидатские экзамены.
– Кто это, мы? – насторожился Ярослав.
– Я и мои заместители, – сухо уточнил командир.
– Да вы что, Илья Федорович? – встрепенулся Онищенко. – К таким экзаменам готовиться надо не меньше года.
– Нет у вас года, – отрезал Митрофанов и хитро улыбнулся. – Берите пример с Тополевского, – все посмотрели на Андрея. – В мае прошлого года ему в шутку было рекомендовано защитить к концу года диссертацию. И вот среди нас уже есть первый кандидат наук.
– Ну, у вас и шутки, Илья Федорович, – смутился Тополевский.